В ожидании появления на свет своей третьей дочери мне иногда было немного страшно, иногда у меня появлялась уверенность, что я справлюсь. Когда я была полна сил и энергии, я относилась к родам как к чему-то волшебному и удивительному, как к великой ценности. Однако, дочка, которая сидела в моем животе ничего не знала о том, что ей предстоит. Она не знала, что ей предстоит пройти через боль и страх, она не знала, что ей придется потерять многое из того, чем она тогда обладала, что являлось все ее миром. При этом, все ее существо готовилось к этому испытанию. У большинства деток, которым предстоит появиться на свет, есть достаточно ресурсов, для того чтобы справится с этой задачей. И все же, в некоторых случаях деткам нужна помощь.

Мы приходим в этот мир через боль. Через радость и счастье зачавших нас папы и мамы и через боль. Проходя свой жизненный путь, мы встречаемся с большим количеством разных испытаний, которые формируют нас. Мы встречаемся с радостью и болью, мы много чего теряем, но многое и приобретаем. Перед каждым из нас стоит задача понять устройство этого мира, научится жить в нем и выбрать свою личную дорогу воплощения и самореализации. Решая эти задачи, мы часто встречаемся с болью. Как правило у каждого из нас есть свои внутренние силы, свой ресурс для того чтобы справится с болью, которая встречается нам по жизни. Для каждого из нас очень важно на определенном этапе пути опираться на близких людей в момент боли, а так же иметь возможность разделять свою радость с ними…

Однако мир устроен сложнее, чем описанная выше модель. По каким-то причинам, наши родители далеко не всегда могут быть рядом с нами в нужный момент… Иногда они уходят слишком рано… Иногда у них есть ресурс только для того чтобы дать нам жизнь… Есть события, в которых наши родители теряют власть и не могут нам помочь… Есть ситуации, когда нам нужно больше, чем помощь нашего родителя.

Каждого из нас увлекает и заряжает что-то свое. Кто-то чувствует музыку — он способен и желает донести через нее что-то важное, для окружающих его людей. Кто-то стремиться сделать жизнь людей свободнее автоматизируя производство. Не исключено, что изначальная идея при своем воплощении может принести вред – жизнь есть жизнь и мы просто люди имеющие свои ограничения.

Мне как психологу-психотерапевту важно помогать человеку в ситуации, когда ему больно, помогать проходить через боль. Повторюсь, не во всех ситуациях нам нужна помощь, но иногда она просто необходима… Иногда отсутствие помощи приводит к тому, что мы консервируем свою боль, так и не поняв, что произошло с нами.

Хорошо, когда младенец прошел через родовые пути, благополучно задышал и встретился с мамой. В этой ситуации, он многое испытал, многое потерял, однако он приобрел что-то удивительно ценное, он приобрел возможность идти по своему пути дальше, ведь жизнь в утробе, как бы она не была хороша, не может быть бесконечной…

Если же новорожденному трудно дышать, если он не имеет возможности встретится со своей мамой, если жизнь его после рождения не определена и не предсказуема… тогда все те испытания, которые он прошел в момент родов не могут быть присвоены, как личная победа в инициации. Тогда ему требуется помощь, чтобы выжить, требуется помощь, чтобы жизнь продолжалась.

Если кто-то из нас встретился с болью, смысл которой не понятен, если у нас не было достаточно сил, чтобы справится с той болью, которая захлестнула, если мы вынуждены были переживать боль в одиночестве, то наша психика сделает все возможное, чтобы эту боль спрятать в железный ящик под тяжелый замок – ведь иначе идти дальше по жизни становится невыносимо. Такая спрятанная боль, может разрушать нас годами, просачиваясь из этого ящика, пытаясь вырваться на свободу, напоминая о себе бесконечное количество раз. Такая боль будет мешать нам двигаться дальше по своему жизненному пути… Мы конечно будем расти и даже взрослеть… Раз мы пришли в это мир у нас будет ресурс и возможность как-то справляться с этой жизнью, но будет так же что-то, что тянет назад, что заставляет замирать, что не пускает двигаться вперед, что все время напоминает о себе…
Как много у каждого из нас таких событий, которые тормозят наш путь, которые как резинки тянут нас назад, которые раз за разом возвращаются в нашу жизнь, потому, что мы так и не смогли прожить их… У каждого свой набор, отпущенный судьбой.

Я вижу свою роль, свою миссию как психолога-психотерапевта, быть проводником в душевных страданиях… Иногда к ним надо найти дорогу. Ведь психика очень старательно прячет этот ящик, чтобы у нас была возможность просто жить. Иногда важно увидеть в болезненных переживаниях ценность – ведь они многому научили нас. Иногда важно найти ответственных и перестать винить себя за то, что не совершал. Есть ситуации, когда бывает достаточно понять, что именно болит, и дальше человек сам может найти помощь внутри себя или рядом со своими близкими. Ведь порой, то чудище, которое казалось в детстве непобедимым, легко может быть повержено, когда мы стали взрослыми. Но бывают ситуации, когда боль можно прожить, только рядом со специалистом. В этих случаях, боль найденная, рассказанная, описанная, разделенная, признанная – теряет свою силу и власть над нами. Психике нет необходимости тратить свои силы на то, чтобы удерживать ее под тяжелым замком и следить, чтобы она не проникала через ржавеющие углы.

Я вижу ценность психотерапевтического процесса в том, чтобы образовалось место, время и пространство, где мы с вами можем максимально безопасно встретиться с болью, понять ее, принять, дать ей право на существование, определить ее ценность.

Станете ли вы счастливее после прохождения психотерапии? Нет. Скорее вы перестанете быть несчастным. Станет ли ваша жизнь проще и понятнее, если вы начнете личную психотерапию? Нет. Скорее, вы поймете уникальность своего личного пути и будете лучше понимать устройство своего внутреннего мира.

Один семилетний мальчик, сходив на первую тренировку в бассейн и испугавшись тренера, спросил маму:
— А ты можешь плавать рядом, чтобы я знал, что ты близко?
— Я не знаю, как сегодня распределять тренировочные дорожки, возможно я буду плавать в соседнем бассейне… — ответила мама.
— Спасибо, мне этого достаточно, мне важно просто знать, что ты рядом.

Я точно могу обещать, что «буду рядом» (в том месте и в то время, о котором мы с вами договоримся), если вам понадобится помощь, чтобы справится с трудной ситуацией. Я точно могу обещать, что благодаря психотерапии вы научитесь сами себе оказывать помощь в таких ситуациях. Я точно знаю, что вам станет интереснее жить рядом с тем человеком, которого вы видите в зеркале (если вы в него заглядываете), а главное вы узнаете и поймете про него много важного. Я точно знаю, что в результате психотерапии ваши отношения с миром и людьми станут более ясными и понятными, а главное более предсказуемыми и менее болезненными. Я точно знаю, что это стоит вложенных вами сил, времени и денег, потому что сама 8 лет проходила личную терапию и по своему опыту знаю, какие удивительные открытия ждут вас на этом пути.

Кто такой психолог? Кто такой психотерапевт?

Практикующий психолог - это человек, получивший профессиональную подготовку в области психологии и получивший соответствующий диплом государственного образца. Психолог работает с нормальными трудностями психически нормальных людей. Психолог не решает за клиента его проблему, а помогает клиенту самому найти выход из трудной ситуации.

Врач-психотерапевт - это врач, получивший профессиональную подготовку в области психиатрии и психотерапии.

Дадим самое общее определение психотерапии. Психотерапия (ее психологическая модель) - это помощь словом, которая оказывается человеку, страдающему от психологических трудностей.

В нашей стране психолог, получивший высшее психологическое образование, формально не может называться психотерапевтом. Но, по сути, психолог, прошедший подготовку в области клинической психологии и прошедший длительную программу по обучению психотерапии (дополнительно к вузовскому образованию), имеет все необходимые навыки для того, чтобы заниматься психотерапией.

Таким образом, существенным отличием между врачом-психотерапевтом и квалифицированным психологом является наличие медицинского образования и право выписывать лекарства. Что касается профессиональных психотерапевтических навыков, то и врач-психотерапевт, и клинический психолог, прошедший длительную программу по обучению психотерапии, обладают ими в равной степени.

Врач-психотерапевт (или врач-психоневролог) может использовать медикаментозную терапию вместе с психотерапией, или только медикаментозную терапию, если у пациента есть угроза суицида, есть психическое заболевание. Если психолог, работающий с клиентом, подозревает наличие этих факторов риска, то он консультирует своего клиента у врача-психоневролога для того, чтобы подкрепить психотерапию приемом медикаментов. В случаях, когда нет серьезного психического заболевания, медикаменты могут не помогать (или помогают на время), потому что снятие симптома с помощью приема таблеток не помогает решить психологическую проблему. Психологические трудности человека решаются не медикаментозным путем, а только психологическими методами.

Если у Вас остались вопросы после прочтения этой статьи, напишите мне о них на почту [email protected], я с удовольствием на них отвечу.

В чем различия между психологическим консультированием и психотерапией?

Психологические консультирование отличается от психотерапии сроками проведения и результатом. Методы проведения психологического консультирования и психотерапии схожи: в основном, это беседа, в психотерапии также используются рисование, проигрывание жизненных ситуаций, ролевых экспериментов, работа с пластилином глиной, песком и другие методы.

Коренное отличие консультирования от психотерапии - это результат работы. В результате психологического консультирования клиент осознает возможные причины своего поведения, видит те несоответствия между своим поведением и своими целями, которые раньше не видел, психолог может дать соответствующие рекомендации. Все это остается лишь на уровне знания клиента о своей проблемной ситуации.

В результате психотерапии клиент получает новые способности и новые возможности к тому, чтобы разрешить данную проблемную ситуацию, и, как правило, в ходе психотерапии он ее изменяет в лучшую для себя сторону, воплощает в жизнь найденные решения.

Таким образом, психологическое консультирование является лишь прологом для дальнейшей психотерапии.

Как психолог может помочь другому человеку решить его проблему?

В постсоветском обществе услуги психолога или психотерапевта еще относительно новы. Часто в трудных жизненных ситуациях люди пытаются использовать советы друзей: «да выкинь ты все из головы», «не переживай», «абстрагируйся и расслабься», и как правило, подобные советы мало помогают, потому что именно «забывание», подавление негативных переживаний ведет к их «застою». Только психолог может так направить клиента, чтобы переживание травмирующей ситуации было действительно завершено, а не «выкинуто из головы». Именно эта завершенность психотравмирующей ситуации рождает новый для человека смысл. Например: Какие уроки я извлекла из развода? Чему научил меня трудный опыт переживания конфликта на работе? Психологически грамотное завершение психотравмирующей ситуации гарантирует то, что человек перестает болезненно реагировать на неприятные воспоминания и обретет силы жить дальше уже с учетом извлеченных уроков.

Пример: женщина разводится с мужем, который ушел жить в другую семью. Эта драматическая ситуация сопровождается сложными переживаниями гнева на мужа, собственной вины за то, что оказалась плохой женой, страха перед тем, как теперь жить одной, как снова выстраивать отношения с другими мужчинами, отчаяния из-за того, что уже не так молода и никому не нужна, стыд от того, что оказалась брошенной, и так далее. Подавление, «забывание» этих переживаний, стремление «переключиться», «уйти с головой в работу» может привести к затяжной депрессии, которая может длиться годами. Подавленные переживания останутся в душе этой женщины. Каков же будет итог? И через десять лет она с болью будет вспоминать уход мужа как свое самое большое несчастье в жизни, и видеть в этом причину собственного одиночества, неустроенности, отсутствия интереса к жизни.

В данном случае работа с психологом может помочь женщине полностью выразить эти болезненные переживания, что всегда приводит к ослаблению психологического страдания, уменьшению душевной боли. Работая с психологом, женщина постепенно осознает, что, несмотря на то, что этот мужчина ее отверг, она продолжает оставаться женственной и привлекательной для других мужчин, у нее есть возможность собственного развития, как в личностном, так и в профессиональном плане. Она почувствует себя самодостаточной личностью, способной выстраивать свою дальнейшую жизнь независимо от пережитой психологической травмы. Бывшего мужа она будет вспоминать с благодарностью за то, что он был в ее жизни. Она будет испытывать благодарность за то, что, пройдя через это душевное испытание и окончательно пережив расставание с ним, она почувствовала свою силу, внутреннюю личностную цельность, не перестала ощущать себя желанной и привлекательной женщиной, способной создать семью с другим мужчиной. И достигнутое ощущение внутренней гармонии будет являться одним из важнейших составляющих ее счастья.

Психолог без ведома клиента никогда не пользуется гипнозом, внушением или какими то другими техниками, которые могут оказать влияние на психику клиента. Психолог помогает разговором, словом, и именно это является самой действенной помощью страдающему человеку.

«Люди извлекают пользу только из тех истин, которые они открывают сами» - это слова замечательного американского психотерапевта Ирвина Ялома. Именно этим принципом руководствуется квалифицированный психолог, который никогда не будет советовать или решать за клиента, как ему жить дальше. Но он всегда будет рядом с клиентом в подчас мучительном процессе поиска решения. Психолога можно сравнить с проводником альпиниста в горах. Проводник никогда не проходит вместо альпиниста трудный путь на вершину, но он подсказывает более легкую и верную дорогу, оберегает от трещин и обрывистых скал, протягивает руку помощи, когда в нем нуждаются. Точно также и психолог не сможет за вас пройти ваш путь в лабиринте поиска верного решения. Но, как акушер, помогающий в родах, психолог помогает родиться новому решению с максимальной эффективностью и быстротой, и наименее безболезненно для клиента.

Каковы гарантии, что помощь психолога будет эффективна, и клиент решит свою проблему?

Представьте себе, что человек пришел на прием к врачу с физическим недугом и спрашивает у него, может ли тот дать стопроцентную гарантию его выздоровления. Что ему ответит врач? Скорее всего, ответ будет приблизительно следующим: «Стопроцентную гарантию я Вам дать не могу, так как есть болезни, от которых люди, как правило, вылечиваются, а есть хронические заболевания, где требуется постоянная профилактика обострений. Ваше выздоровление во многом зависит от Вас, от Вашей дисциплинированности в выполнении медицинских процедур, от Вашей настойчивости в стремлении вылечиться. Я же, как врач, гарантирую создание тех условий, при которых выздоровление будет наиболее вероятно.»

Психолог, точно так же, как и врач, гарантирует создание тех условий, при которых выздоровление наиболее вероятно. И конечно же, как и в случае медицинских заболеваний, когда выздоровление во многом зависит от самого больного, успех в работе с психологом зависит от клиента, от его желания понять, как он живет, от его любопытства к своему внутреннему миру, от его настойчивости.

За что платят психологу, за разговор?

Да, за разговор. Но это не обычный разговор. Разговор психолога имеет свои особенности, особую душевность и искренность, теплоту и содержательность. Психолог, не умеющий в процессе беседы расположить к себе, вызвать доверие человека, вряд ли может рассчитывать на успех в практической работе.

Помощь, которую оказывает психолог, зачастую сводится именно к искренней, откровенной беседе с клиентом. Практически всегда, проговаривая, формулируя свою проблему в беседе с квалифицированным специалистом, человек неожиданно для себя совершенно по-новому начинает к ней относиться, понимать её суть. Профессиональная психологическая помощь и заключается в искусстве таким образом формулировать вопросы, так вести беседу, чтобы человек сам для себя нашёл выход из трудной жизненной ситуации. Консультация психолога является наиболее эффективной именно в таком случае, ведь решение, выход найден клиентом самостоятельно, без внешнего давления и подсказок. Соответственно и отношение к найденным решениям будет у человека более доверительное - ведь это его собственные мысли. Известнейший американский врач, психолог, психотерапевт Милтон Эриксон считал такой результат для практикующего психолога наилучшим показателем высочайшей степени квалификации.

Неискушённому наблюдателю работа психолога могут показаться делом лёгким и не требующим особенных навыков. Но это - призрачная лёгкость. За изяществом и непринуждённостью работы психолога всегда скрываются долгие годы обучения и практики, сотни часов работы под супервизией более опытных коллег, огромное количество прочитанной литературы, размышлений и дискуссий с коллегами. В работе с клиентом далеко не всегда правильный путь находится сразу. Работа психолога не ограничена временем его непосредственного общения с клиентом. Очень часто после окончания консультации идет тщательный анализ прошедшей беседы, сомнения «а все ли сделано правильно?», сочувствие клиенту, беспокойство за него. Все это - работа души.

Может ли психолог помочь за одну встречу?

Иногда - да. Если требуется лишь консультативная помощь, то двух - трех встреч бывает достаточно. Если клиент в ходе работы с психологом хочет добиться решения проблемной ситуации, а не получить знания о том, как это можно сделать самостоятельно (но далеко не все психологические проблемы человек способен решать самостоятельно, даже получив соответствующие рекомендации), то тут требуется более длительная работа. Порою требуется ряд еженедельных консультаций в течение нескольких недель.

Человек не способен быстро меняться в своих личностных проявлениях. Например, вспыльчивый эмоционально чувствительный человек не может быстро стать устойчивым и контролирующим проявления своих эмоций, а человек, не привыкший осознавать свои чувства, не может быстро научиться это делать. Любые быстрые изменения являются поверхностными и обратимыми. Поэтому, если взрослый человек хочет стабильных изменений своих личностных особенностей, то это, как правило, длительная работа.

В любом случае, первая встреча с психологом - всегда ориентировочная, когда двое присматриваются друг к другу. Клиент решает для себя, сможет ли он доверять этому специалисту, а психолог решает, возьмется ли он за работу с этим клиентом или порекомендует его коллеге, более опытному в данной проблематике. Если договоренность о дальнейшей работе достигнута, то тогда, как правило, намечаются первые 8 - 10 встреч, после которых подводятся предварительные итоги: чего удалось добиться, какие изменения у клиента уже произошли, каковы дальнейшие ожидания клиента от работы с психологом и так далее. Если через некоторое время клиент решает, что он уже готов самостоятельно справляться со своими трудностями без помощи специалиста, то для завершения работы (особенно, если она была длительной) требуется еще одна - заключительная встреча, на которой подводятся и осмысляются итоги совместной работы.

Может ли психолог «видеть» людей насквозь и сразу сказать человеку, какая у него главная проблема и как ее решать?

Нет, это невозможно. Не стоит доверять людям, которые предлагают такого рода услуги. Квалифицированный психолог избегает ставить какие-либо диагнозы, а тем более, давать готовые советы на все случаи жизни. Несмотря на то, что есть люди, схожие по чертам характера и типу личности, каждый человек - индивидуальность, которую невозможно прочесть, как открытую книгу. На все 100% человек никогда не поймет другого человека. И это, может быть, самое интересное во взаимоотношениях, когда есть место удивлению неповторимой сущности другого.

Может ли психолог ответить на вопрос клиента: «Нормален ли я?»

Очень часто людей мучает тайный вопрос: «А нормален ли я? Нормально ли, что я так мучаюсь от того, что часто и по пустякам плачу / раздражаюсь / обижаюсь / пугаюсь и так далее? Нормален ли я, если все окружающие вроде довольны жизнью, и только я в душе страдаю?»

Вопрос психологической нормы и не нормы - это очень сложный вопрос, так как границы между условно нормальным человеком, человеком с выраженными личностными акцентуациями и человеком с психическими нарушениями размыты и четко не определены. Очень часто вопрос о собственной нормальности возникает у людей, которые хорошо адаптированы и социализированы в обществе, ведут активную профессиональную деятельность, и достигают в ней определенных успехов. Но их личностная сфера имеет ряд особенностей. Во-первых, они эмоционально более чувствительны, чем окружающие люди. А это значит, что они легко ранимы, более тревожны, более подвержены воздействию стресса. И во-вторых, их уровень развития интеллекта позволяет им замечать и анализировать свои поступки и поступки окружающих, сравнивать себя с окружающими, задумываться о причинах частого несоответствия внешнего поведения человека и его внутреннего состояния. Этим людям часто нужно поверить в то, что они имеют право быть более эмоциональными, чем их окружение. И в этом помощь психолога неоценима. Так как очень часто психологами становятся люди именно с такой душевной организацией, но в силу полученных знаний и опыта прохождения собственной личной психотерапии, они способны оказать поддержку тем, кто мучается вопросами собственной «нормальности».

Нужно ли квалифицированному психологу самому иметь опыт личной психотерапии и работать с другим психологом в качестве клиента?

Да, для эффективной работы с клиентом квалифицированный психолог проходит собственную психотерапию в качестве клиента у более опытного специалиста. Это необходимо для того, чтобы собственные психологические проблемы психолога не мешали ему в работе с клиентом. Это необходимо для устойчивости психолога при встрече с различными тяжелыми переживаниями клиента. Прохождение более 50 часов собственной психотерапии (50 часов - это еженедельное посещение психолога в течение целого года) является необходимым условием сертификации психолога при завершении долгосрочных обучающих программ (обычно такие программы длятся от 2 до 3 лет) профессиональной подготовки психотерапевта.

Зачем психолог в работе с клиентом уделяет такое большое значение самопознанию клиента?

Зачем нужно самопознание, если многие люди живут прекрасно и без него, особенно не углубляясь в размышления о себе?

Представьте, что человек хочет поехать на автомобиле, но совершенно не знает, с какой стороны к нему подойти. Для того чтобы двигаться в нужном направлении, сначала надо узнать, как машина может передвигаться, откуда берется энергия для движения. Чтобы эффективно достигать намеченных целей человек должен знать себя, свои истинные потребности (которые не всегда являются осознанными и ясными), свои способы налаживания контакта с окружающим миром. Особенно это важно, когда наступает пробуксовка, что-то не получается, когда «хочу, но не могу»: хочу, но не могу найти новую работу, помириться с другом, поладить с ребенком, избавиться от острого чувства одиночества и так далее. Вот тогда надо обратиться к своему внутреннему миру и исследовать то, что же мешает мне достичь того, что я хочу? Ведь не только же злой шеф, требовательная мама, капризный ребенок, невнимательный друг виноваты в том, что у меня не складываются отношения с ними? Что-то ведь зависит и от меня? И даже больше: очень многое в моей жизни зависит от меня. Только я являюсь творцом моей собственной жизни!

Работу психолога часто можно сравнить с работой врача. Точно так же как и врач, психолог, в первую очередь, руководствуется принципом «не навреди». Точно так же, как и в кабинете врача, в работе психолога соблюдается строгая конфиденциальность. Путь выздоровления от физического недуга может лежать через физическую боль (например, при хирургической операции), также и выздоровление от психологического недуга часто лежит через боль от горестных, тягостных переживаний. Рождение новой личности не обходится без психологической боли, точно так же, как и рождение человека не обходится без родовых болей. Встреча с душевной болью (печалью, горем, отчаянием, страхом, обидой, виною) - это шанс от нее избавиться, так как только выраженные и прожитые чувства ослабевают и перестают мучить человека.

В работе психолога и врача прослеживается еще одна параллель. Достоверно известно, что подавляющее большинство заболеваний имеют психосоматическую природу. Они возникают не тогда, когда в организме человека что-то нарушается, а когда нарушается гармония на психологическом уровне. Так, на фоне развода у человека вдруг возникает язва желудка, или начинает болеть голова после «замятого» конфликта, или после разрыва отношений с мужчиной у женщины вдруг воспаляются лимфатические узлы (воспаление также внезапно исчезает после работы с психологом, направленной на осознавание болезненных переживаний расставания с некогда близким человеком). Пока заболевание еще не стало хроническим, когда симптомы только появились, психолог может эффективно помочь осознать клиенту, на какое травмирующее воздействие из его окружения тело отвечает болью. Когда подавляется боль от психологической травмы (нас же всех в детстве учили, что не надо переживать, показывать свои чувства, нельзя злиться, обижаться, завидовать и так далее), то болью отвечает тело, потому что тело и душа - это неразрывное единство, название которому - человек.

Отсюда происходит множество психологических проблем.

Поэтому родители нуждаются в том, кто даст ответы на вопросы духовного направления в воспитании детей. В школе это – психолог. Кому и зачем мы нужны в школе? То, что школе нужен психолог, принимается как постулат.

Вместе с тем, встречи и разговоры с коллегами, текучесть психологических кадров в образовании заставляют задать два простых вопроса: «Зачем нужен в школе психолог?» и «Кому он там нужен?». Тема не новая. В разное время были статьи Битяновой, Бегловой, Сартана, Степановой и других авторов.

Начнем с того, что, хотя психологическая служба в школах появилась почти двадцать лет назад, по сей день не существует четких представлений о ее задачах и целях. Это хорошо иллюстрируют ответы студентов психологического факультета одного из московских вузов на вопрос о том, зачем в школе психолог. Самые частые из них – «адвокат ребенка», «ну, что бы помогать» - кому "помогать" - точно не отвечают, кажется, детям.

Обращаю внимание – это говорят будущие школьные психологи, которые начнут работать через год-два, но у которых пока еще свеж свой школьный ученический опыт.

Директора и завучи школ тоже смутно представляют, какой заказ можно сформулировать психологической службе. Тем, кому стыдно признаться, цитируют фразы о психологическом сопровождении, но, при прояснении запроса, обычно сталкиваешься с тем, что от тебя ждут чуда: то ли ты знаешь на какую кнопку нажать, чтоб Вася стал из сорванца идеальным, то ли можешь дать индульгенцию на педагогический неуспех.

Вместе с тем, с родителями отношения складываются адекватно, если инициатор контакта с психологом – семья. И хотя по содержанию такое общение мало чем отличается от консультативного (и по жанру, и в смысле консультативного центра), но, в случае взаимопонимания между собеседниками, можно прогнозировать хороший результат, так как у психолога расширены возможности – ребенок все время перед глазами. Надо отметить, что сами психологи тоже плохо представляют свою роль. Как сложится психологическая служба в школе, целиком зависит от того, что собой, как личность, представляет психолог, какие идеи о психологии у администрации школы и как психолог с администрацией договорятся.

Педагог-предметник имеет право преподавать по любому учебнику из существующих по его предмету, согласовав это с администрацией, но все знают, чего от него ждать, как это может выглядеть, что должно быть в результате.

Школьный психолог так же может выбрать одну из принятых концепций: научно-методическое руководство учебно-воспитательным процессом, оказание помощи детям, испытывающим трудности или психолого-педагогическое сопровождение ребенка. А дальше - полная свобода. И это было бы прекрасно, если бы не рождало у окружающих неоправданные надежды. Итак, предположим, что психолог нужен в школе ребенку. Что мы можем предложить? Наш диагностический инструментарий позволяет выявить эмоционально-личностные, интеллектуальные особенности каждого школьника и предложить рекомендации для оптимального развития каждого ученика, максимального раскрытия, использования его потенциала.

Только это надо, скорее, взрослым – учителям, родителям – знать, что делать.

Ребенку больше надо уважение, надо, чтоб его принимали таким, какой он есть, а не лезли в душу без спросу.

Ситуация обследования в школе не всегда безопасна для ребенка и практически всегда – тревожна. Если тестирование плановое, от него практически невозможно отказаться. Кому и как сообщат результаты – дети тоже не всегда знают (это вполне относится к службам, соблюдающим все требования конфиденциальности – тестируемым не всегда известна судьба результата). В процессе развивающих занятий, тренингов, уроков психологии мы можем помочь учащимся больше узнать о своем внутреннем мире, об особенностях людей, об отношениях между людьми и научиться пользоваться этими знаниями. Думаю, что психологические знания, возможность сформировать когнитивные качества, коммуникативные навыки – действительно, то, что мы можем дать детям.

Только как бы не вышло «демьяновой ухи» - это ведь дополнительные уроки при достаточно большой учебной нагрузке Нужны ли мы учителям? Как уже отмечалось выше, школьных психологов часто рассматривают как неких волшебников, знающих, «где кнопка». И это ожидание – наш троянский конь. Оно льстит профессиональному самолюбию психолога, создает ловушку осознания своей полезности, может дать ощущение власти или надежду на сотрудничество. В такой ситуации учитель неоправданно занимает детскую позицию, и, как ребенок, ждет, что психолог сейчас все сделает, решит все проблемы. И - так же, как ребенок, обижается, если не видит желанный результат. Если же все-таки результат удалось достигнуть, то порой, как ребенок, приписывает все заслуги себе. Ситуация, в которой невозможно сотрудничество.

Вместе с тем, психолог может быть во многом полезен педагогу.

Учитель добивается результата, психолог - исследует процесс.

Именно психолог может выявить точки прерывания контакта учителя с классом или отдельными учениками, проанализировать причины и помочь восстановить продуктивные отношения. Как бы ни было справедливо все выше сказанное, но это описывает только частные области психологической деятельности.

Видится проблема в том, что нет пока в образовательном сообществе представления о миссии школьного психолога.

Именно поэтому не понятно, в какое время брать ребенка на обследование, когда проводить тренинг с классом, когда заниматься развивающими занятиями, когда оказывать психотерапевтическую помощь.

Именно поэтому мы ловим у коридоре, просим у завуча, договариваемся с учителями, чтоб назначили, чтоб отпустили, чтоб дали и т.д. Очень красивая и справедливая задача обеспечения психологического здоровья звучит размыто, на нее трудно опереться, потому что не видно границ.

Именно поэтому каждый специалист на своем месте договаривается с администрацией, что он будет делать и почему. Кроме того, специфика нашей работы требует «следования за клиентом», и необходимость учитывать конкретные потребности конкретного детского и педагогического коллективов оставит место для свободы Нужно обсудить с коллегами эту проблему: в чем они видят свою миссию.

Сейчас, когда наработано достаточно материала, есть прекрасные технологии и понятно что делать и как, хорошо бы вернуться к вопросу «зачем?». Определить наше место (или его возможные варианты) в структуре образования. Н аверное, каждый из российских школьных психологов ощущал свое двойственное (как минимум) положение. С одной стороны, имеется - чуть ли не явно сформулированная - миссия: помочь каждому ребенку стать автором собственной жизни.

Поэтому каждый, кто занимается психологическим сопровождением, должен прежде всего осознавать конечную цель своей работы. А это тесно связано с пониманием миссии школьного психолога. Мы видим ее в организации образовательной среды, направленной на наиболее полное развитие потенциала учащихся. Для этого нужно совсем немного - принять ребенка таким, какой он есть, со всем его своеобразием и особенностями развития. Такая позиция психолога открывает возможность индивидуального подхода к становлению личности каждого ученика. Это в корне противоречит устоявшемуся представлению о том, что задача психолога - находить недостатки в развитии детей и с помощью коррекции «подгонять» их под определенный стандарт «нормального ученика». Действительно, принадлежность к определенной (часто околокриминальной) субкультуре накладывает больший отпечаток на формирование личности ребенка, чем воздействие даже самого хорошего психолога.

Оспаривая это мнение, особо отметим, что задача психолога, занимающегося сопровождением, - открыть ребенку «различные грани бытия», показать, что жизненные ценности могут быть более яркими и значительными, чем дети могут это себе представить, находясь в рамках той или иной субкультуры. Но в любом случае ответственность за свою дальнейшую жизнь и право выбора своего жизненного пути остается за ребенком.

Подводя итоги отметим значимость подобных споров, в результате которых уточняется содержание самих понятий. Стоит признать, что право на существование имеют различные модели психологического сопровождения.

Главное при этом, чтобы психолог постоянно осознавал цели своей деятельности.

Должны ли школьные психологи принимать участие в воспитании? Психолог, безусловно, должен заниматься воспитанием, но он не должен слепо верить в свое могущество и всесилие. Мне кажется, что многие представители психологической науки считают, что именно с ее помощью можно решить все проблемы и как бы встать над остальными.

Ответственность психологов за то, что происходит в школе, очень высока.

Конечно, хорошо, что за последние пятнадцать лет произошла психологизация образования: этому можно только аплодировать. Но у психологов своя миссия. В начале века выдающийся русский философ и педагог С.И. Гессен определил, что существуют четыре сферы бытия человека.

Первая сфера - биологическая.

Вторая - социальная.

Третья охватывает сферу культуры.

Четвертая рассматривает человека как члена «социума духовных существ». Психолог в большей степени может воздействовать на первые две сферы. Две другие сферы требуют глубокого знания культуры, философии, социологии. Не у каждого психолога есть такие знания. А при неумелом вмешательстве в эти сферы существует немалый риск. От воспитателя требуется определенный уровень личностного развития.

Многие известные психологи и психиатры в расцвете своего творчества обращались к проблемам духовности.

Впрочем, мне известны и современные психологи, которые являются замечательными воспитателями.

Принципы в ассортименте П рофессиональное сообщество психологов образования все еще обсуждает вопрос, который можно считать главным: зачем в школе психолог? Года полтора назад я уже приводил список вариантов ответа на этот вопрос. С тех пор принципиально новых версий не появилось, но и прежних не поубавилось.

Рассмотрим их еще раз в том же порядке.

Вернее, наоборот, в том же бес порядке, поскольку никакой строгой последовательности здесь быть не может.

Обеспечение психологического здоровья и психологического комфорта ребенка и всех участников образовательного процесса Безусловно, красивая идея, но само понятие «психологическое здоровье» пока еще обсуждается, что затрудняет практическую реализацию.

Мониторинг образовательного процесса с целью обеспечения грамотных управленческих решений - распространенный взгляд управленцев, во всей своей полноте реализованный, например, в Самарской области.

Принцип хорош четкостью разделения обязанностей и логичностью встраивания психологической службы в систему образования. Но его оборотной стороной является отстранение психологов от принятия решений. А это создает опасность «омертвления» данных мониторинга. Грубо говоря, легко скатиться в ситуацию: «мерим-мерим, а ничего не меняется». Помощь ребенку в принятии самостоятельных ответственных решений при выборе собственного жизненного пути - идеология психологического сопровождения. Эта позиция предполагает, что у психолога есть миссия (помочь ребенку обрести себя), а потому легко разделяется истинными энтузиастами.

Содействие образовательному учреждению в создании социальной ситуации развития - официальная формулировка из Положения о службе практической психологии образования. За несколько лет так и не встретил человека, который бы ее понимал, а тем более ею руководствовался.

Комплексная помощь различных специалистов в профилактике и преодолении трудностей - питерская модель сопровождения.

Мучительно пытается перерасти рамки метода организационного построения и стать именно идеологией, осознающей не только свои цели, но и свое назначение.

Защита интересов ребенка, его уникальности и индивидуальности - воплощение тезиса о психологе как специалисте по неодинаковости. Здесь обратная ситуация: миссия заявлена, но организационные приемы, позволяющие ее выполнить на практике, пока не разработаны.

Возврат в школу воспитательного процесса - ностальгический реликт, озвучиваемый самыми разными специалистами.

Юлия Березянская

Психолог отделения кадровой и воспитательной работы ФГКУ "6 ОФПС по Челябинской области"

На психологическую службу МЧС возложена непростая миссия - экстренная психологическая помощь людям, попавшим в чрезвычайную ситуацию. Психологи, наравне со спасателями, выезжают на место трагедии и круглосуточно работают с потерпевшими и их родственниками. Сегодня сложно представить ликвидацию ЧС без психологического сопровождения или поддержке населения. В Копейском пожарно-спасательном гарнизоне на протяжении нескольких лет этой непростой миссии посвящает себя ответственный сотрудник, офицер и просто замечательная женщина Юлия Березянская.

- Юлия Валерьевна, что для Вас значит помощь людям?

Для меня помогать людям – это не просто профессия – это призвание. Я рада, что имею возможность стать опорой для тех, кто нуждается в моей помощи и поддержке. Будь то сотрудники моего отряда, члены их семей или пострадавшие люди в ЧС. Изначально я решила связать свою жизнь с медициной и не жалею об этом, эти знания помогают в моей профессии психолога сегодня. За то время, сколько я работаю в отряде, пришлось преодолеть немало трудностей. Спасибо руководству и моим коллегам 6-го отряда: они всегда помогают мне и словом и делом.

- Какие основные задачи на Вас возложены при работе с сотрудниками и кандидатами на службу?

У спасателей МЧС чрезвычайно важно иметь чувство команды и товарищеской поддержки. Ведь неслучайно второе профильное направление моей службы – это психологическое сопровождение деятельности личного состава. На плечи психолога ложится большая ответственность за профессиональный отбор кадров и их психологическую подготовку. А при необходимости коррекцию и восстановление психического здоровья, нарушенного в процессе профессиональной деятельности.

- Юлия, каким образом Вы налаживаете контакт с личным составом?

Наладить контакт с личным составом - это одна из моих основных задач, а ведь это 352 человека. Взаимоотношение и доверие в такой работе жизненно необходимо. В нашей непростой службе вовремя диагностировать проблему и помочь сотруднику справиться с ней очень важно. Я должна в доступной форме преподать необходимые знания, отработать умения, сформировать навыки автоматического реагирования. От этого зависит сплоченность команды на выездах, а значит и количество спасенных жизней, сохранение здоровья спасателей и их профессиональное долголетие.

Расскажите подробнее, о каком-либо психологическом тренинге, который был проведен после реальных чрезвычайных происшествиях?

Например, в рамках занятий по подготовке сотрудников был проведен тренинг по работе со слухами и их предотвращению. Такая острая необходимость возникла в связи с уникальным для нашего региона происшествием – это падение метеорита. Перед нами стояла задача в срочном порядке разъяснить сотрудникам, как работать со слухами, которых было немало. Тренинг помог своевременно и быстро подготовить личный состав к работе в новых условиях. Спасатели научились распознавать среди данных слухов правдивую и лживую информацию, что позволило облегчить работу с людьми, то есть предотвратить возникновение различных фобий среди личного состава и населения.

Помимо работы с сотрудниками, часто приходится работать с пострадавшими людьми, расскажите о работе в этом направлении?

Да действительно, работа с личным составом это одно направление деятельности, а вот пострадавшие люди, особенно дети, ещё более сложная сфера. Квалификационную помощь мы оказываем и на горячей линии, и в пунктах временного размещения пострадавшего населения. Особенно в первые часы катастрофы стараемся помочь людям легче пережить трагедию. Максимальное внимание уделяем детям, ведь психолог для ребенка - это, прежде всего, взрослый друг, который выручит в трудную минуту, поможет одержать победу над страхами через игру или творчество. Пожалуй, в моей сфере деятельности, как в никакой другой профессии, важно включить в работу теоретические и практические наработки. Это, прежде всего, повышает уровень подготовки личного состава, что и делает работу с населением более успешной.

Хочется отметить, что была проведена большая работа с переселенцами с Украины. Во-первых, мы встречали каждую прибывшую на нашу территорию группу, пытались поддержать, успокоить людей. В пунктах временных размещений переселенцев проводили различные тренинги. Работа велась и с детьми и со взрослыми. С детьми работать было легче и проще. Каждый из ребят переживал стресс по-своему: кто-то плакал, кто-то смеялся, кто-то бегал, как ни в чем не бывало. Но все они всегда готовы играть, рисовать или лепить. Ведь чтобы понять, что на душе у ребенка, достаточно посмотреть на то, что он рисует. Во время занятий мы проговаривали все детские страхи, пытались на рисунке их прикрыть или видоизменить. Также помогали и игры на восстановление доверия и психоэмоционального состояния. С родителями мы проводили беседы, рассказывали, какие реакции на стресс могут быть у детей, как на них реагировать, о чем говорить с детьми, как отвечать на вопросы о войне, смерти.

- Юлия Валерьевна как Вы считаете, какими качествами должен обладать психолог МЧС?

Я считаю, что помимо профессионализма психолог МЧС должен обладать ещё и открытым сердцем, быть не равнодушным к бедам других людей. Индивидуально подходить к каждому, кто нуждается в помощи, будь то сотрудник, руководитель, член семьи или ребёнок. Работать психологом МЧС действительно не просто, помимо выполнения обязанностей, мы должны быть готовы постоянно учиться чему то новому. Тренинги, проходящие в Главном управлении, обмен опытом с психологами РСЧС помогают внедрять новые программы и методики в повседневную профессиональную деятельность, а значит повышать качество и эффективность нашей работы.

Галина Белоброва ФГКУ «6 ОФПС по Челябинской области»

Как и среди остальных людей, среди психологов быва­ют мудрые и не слишком, но речь не об этом. Речь о еще од­ном искушении «сверхчеловечеством» - искушение ролью Великого Учителя, мессии, пастыря, гуру - искушение тем более соблазнительное, что многие приходящие за помо­щью готовы в психологе такового признать. Разумеется, есть психологи, на такую роль претендующие - как вообще достаточно людей, полагающих, что именно они ведают главные истины жизни и зовут (а то и тащат насильно) за собой, полагая, что именно они «знают, как надо». Но если кто-то и знает истину - то лишь Тот, кто Выше, а самообо­жествление, вероятно, лишь проявление мелкой гордыни и неудовлетворенного самолюбия. Психолог - не свя­щенник и не имеет права говорить от Божьего имени; он не вправе навязывать свой путь и свое мировидение, он может лишь постараться помочь другому увидеть собст­венный его - другого - путь или его возможность.

Как показывает опыт, люди, приходящие на факультеты психологии и не прошедшие предварительно специальной подготовки, как правило, в той или иной степени ориенти­руются на один или несколько упомянутых мифов, стоя­щих за тем, как они формулируют причины своего профес­сионального выбора. Чаще всего звучит следующее:

«Хочу лучше в себе разобраться». Мотив по-человече­ски весьма достойный, но, согласитесь, разбираться в себе - это не профессия.

«Хочу помогать людям». Весьма достойно и краси­во - если сказано честно. Действительно, практиче­ский психолог - один из тех (но не единственный), кто помогает другим. Но что за этим стоит? Почему выбрана именно психология? Ведь помогает другим и священник, и педагог, и социальный работник, и благотворитель, и милиционер, и многие другие.

«Хочу научиться владеть собой».

«Хочу научиться лучше общаться».

«Интересная наука».

НЕСКОЛЬКО ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫХ СЛОВ ОТНОСИТЕЛЬНО ПСИХОЛОГИИ

Сначала - о самом термине «психология», встречаю­щемся ныне в нашем обыденном языке достаточно часто для того, чтобы значение его оказалось весьма и весьма не­определенным - а стало быть, нам нужно обозначить его более строго.

Понятие «психология» возникло на рубеже XVI-XVII веков; чаще всего авторство признают за немец­ким богословом Гоклениусом. Этимологически это слово производно от древнегреческих «psyche » {душа) и « logos» {учение, знание, наука). В научно-философский (а не бого­словский) язык его впервые ввел немецкий ученый Хрис­тиан Вольф в XVIII веке, и сейчас наиболее популярный перевод - «наука о душе». (Если в каком-либо пособии - а такие, к сожалению, есть - Вы встретите фразу типа «Психология - наука о душе. Такое определение дали в Древней Греции» - не верьте. Древние греки такого слова вообще не использовали.) Понятие «наука», однако, в со­временном понимании отлично от понятия «учение» - ибо наука предполагает не только глубокое размышление и систематическое изложение мысли, но и особую исследова­тельскую деятельность, построенную на основе специаль­ных методов (позже мы посвятим этому особый раздел).

Развиваясь вначале как одна из философских дисцип­лин, психология затем, восприняв ряд идей эксперимента­льной физиологии, выделилась в самостоятельную науку, ставившую задачей изучение души, которая в то время по­нималась как сознание (а сознание - как то, что человек не­посредственно осознает). Это произошло в конце XIX в., и символической датой рождения психологии как самостояте­льной дисциплины считается 1879 г., когда Вильгельм Вундт открыл при кафедре философии Лейпцигского университе­та лабораторию экспериментальной психологии, а вскоре на ее базе - первый в мире психологический институт, суще­ствующий и поныне. Вскоре аналогичные лаборатории и институты стали открываться в ведущих странах мира (в России, США, Франции, в других городах Германии) - стала складываться так называемая академическая психоло­гия, то есть психология научно-исследовательская, ставив­шая перед собой собственно познавательные задачи.

В конце XIX в. стали возникать и разрабатываться идеи о возможности применения психологических знаний в различных областях практики - в педагогике, медицине, при организации трудовой деятельности, то есть появи­лась прикладная психология, преследующая не собственно познавательные цели (точнее, не только собственно по­знавательные), но предлагающая свои разработки в виде рекомендаций для совершенствования разнообразных сфер человеческой деятельности. В начале XX столетия начала формироваться и иная форма психологии, направ­ленная на помощь людям, попавшим в затруднительную или тяжелую жизненную ситуацию - при выборе профес­сии, при нарушении связей с социумом, при тягостных эмоциональных переживаниях; начала формироваться психологическая практика, предполагающая, что психолог, обладающий соответствующими знаниями и владеющий методами практической работы, выполняет запрос клиен­та на оказание психологической помощи в той или иной форме.

Научно-исследовательская академическая психология, прикладная психология и психологическая практика, разви­вающиеся уже, как видите, на протяжении столетия или более, составляют три основные (теснейшим образом между собой связанные) сферы, в которых может быть занят психо­лог-профессионал. Их мы и будем рассматривать в даль­нейшем.

Смысл нашей книги видится в следующем:

1. Не рассказать все о психологии (что в принципе не­возможно), а помочь вам - будущему специалисту - со­риентироваться в основных психологических проблемах и, быть может, увидеть или наметить пути собственного вашего участия в решении этих проблем.

2. Не просто «очаровать-обольстить» рассказами о том, какая замечательная наука психология (ну, прямо «самая, самая...» и, конечно же, «лучше всех...»), а именно «заинте­ресовать», то есть помочь будущему специалисту найти в психологии свой личностный смысл. Только тогда, когда специалист находит для себя личностный смысл, находит возможность связать лучшие свои помыслы и таланты с профессиональной деятельностью, можно по-настоящему сказать, что он самоопределился как профессионал.

Профессиональное самоопределение может длиться всю жизнь; но как хорошо это было бы сделать еще в сту­денческом возрасте (а может быть, еще и в старших клас­сах общеобразовательной школы, когда еще не совершены многие ошибочные выборы...).

Так что же в действительности представляет професси­ональная психология? И вообще - что такое профессия? Что значит «быть профессионалом»? С этого и начнем.