Сочинения

Известные монологи. Роль внутреннего монолога в создании характера героя. (По одному из произведений русской литературы XIX века.)

Теория литературы Хализев Валентин Евгеньевич

§ 7. Говорящий человек. Диалог и монолог

Претворяя слово в предмет изображения, литература постигает человека как носителя речи (см. с. 99–100). Персонажи неизменно проявляют себя в словах, произнесенных вслух или про себя.

На ранних этапах словесного искусства (включая средневековье) формы речи персонажей были предопределены требованиями жанра. «Речь действующего лица, - пишет Д.С. Лихачев о древнерусской литературе, - это речь автора за него. Автор своего рода кукловод. Кукла лишена собственной жизни и собственного голоса. За нее говорит автор своим голосом, своим языком и привычным стилем. Автор как бы переизлагает то, что сказало или могло бы сказать действующее лицо <…> Этим достигается своеобразный эффект немоты действующих лиц, несмотря на их внешнюю многоречивность».

От эпохи к эпохе персонажи стали все в большей мере получать речевую характеристику: высказываться в присущей им манере. Это или нескончаемый поток речи (вспомним героев Ф.М. Достоевского с их «говорливостью сердца», каков Макар Девушкин, либо изворотливостью ума, каков Петр Верховенский), или, напротив, отдельные короткие реплики, а то и полное молчание, порой весьма значимое: молчит Татьяна, выслушивая отповедь Онегина, молчит и Онегин во время ее монолога, завершающего пушкинский роман; молчанием отвечает Пленник на исповедь Великого Инквизитора в «Братьях Карамазовых». Речь изображаемых писателями лиц может быть упорядоченной, отвечающей неким нормам (Чацкий у А. С. Грибоедова «говорит, как пишет») либо сбивчивой, неумелой, хаотичной (косноязычный Башмачкин в «Шинели» Н.В. Гоголя, Аким во «Власти тьмы» Л.Н. Толстого с его повторяющимся «тае»).

Способ, манера, характер «говорения» нередко выдвигаются в центр произведения и творчества писателя. По словам С. Г. Бочарова, «первейшая внутренняя проблема» прозы А.П. Платонова - это «самый процесс высказывания, выражения жизни в слове»: «трудное выражение » сознания в речи составляет своего рода центр существования и облика платоновских героев - «людей косноязычных и немотных», рождающаяся мысль которых получает «темное, шероховатое, нечленораздельное выражение». Так, герой повести Платонова «Ямская слобода» (1927) Филат, обездоленный, проживший «тридцать лет дремучей жизни», одинокий, подавленный повседневным деревенским трудом, «никогда не имел надобности говорить с человеком, а только отвечал», хотя потребность высказаться в нем жила: «он сначала что-нибудь чувствовал, а потом его чувство забиралось в голову» и «так грубо встряхивало мысль, что она рождалась чудовищем и ее нельзя было гладко выговорить». И еще: «Когда шевелилась у Филата мысль, он слышал ее гул в своем сердце. Иногда Филату казалось, что если бы он мог хорошо и гладко думать, как. Другие люди, то ему было бы легче одолеть сердечный гнет от неясного, тоскующего зова. Этот зов <…> превращался в явственный голос, говоривший малопонятные глухие слова. Но мозг не думал, а скрежетал». Вспомним и «Облако в штанах» В.В. Маяковского:

Улица корчится безъязыкая.

Ей нечем кричать и разговаривать.

Но в большинстве случаев изображаемые писателями лица так или иначе реализуют свою речевую способность. «Говорящий человек» проявляет себя в речи диалогической и монологической. Диалоги (от др. - гр . dialogos - разговор, беседа) и монологи (от др. - гр . monos - один и logos - слово, речь) составляют наиболее специфическое звено словесно-художественной образности. Они являются своего рода связующим звеном между миром произведения и его речевой тканью. Рассматриваемые как акты поведения и как средоточие мысли, чувства, воли персонажа, они принадлежат предметному слою произведения; взятые же со стороны словесной ткани, составляют феномен художественной речи.

Диалоги и монологи обладают общим свойством. Это речевые образования, обнаруживающие и подчеркивающие свою субъективную принадлежность, свое «авторство» (индивидуальное и коллективное), так или иначе интонированные, запечатлевающие человеческий голос , что отличает их от документов, инструкций, научных формул и иного рода эмоционально нейтральных, безликих речевых единиц.

Диалог слагается из высказываний разных лиц (как правило, двух) и осуществляет двустороннее общение людей. Здесь участники коммуникации постоянно меняются ролями, становясь на какое-то время (весьма малое) то говорящими (т. е. активными), то слушающими (т. е. пассивными). В ситуации диалога отдельные высказывания возникают мгновенно. Каждая последующая реплика зависит от предыдущей, составляя отклик на нее. Диалог, как правило, осуществляется цепью лаконичных высказываний, именуемых репликами . Знаменательны слова Сократа: «Если хочешь со мной беседовать, применяй краткословие». Когда реплики очень разрастаются, диалог как таковой перестает существовать, распадаясь на ряд монологов. Диалогическая реплика обладает активностью двоякого рода. Она, во-первых, откликается на только что прозвучавшие слова и, во-вторых, адресуясь к собеседнику, ждет от него незамедлительного речевого отклика. Реплики диалога «знают друг о друге и строятся в этом взаимном знании». Они значимы прежде всего сиюминутно, главное в них живет только в ситуации данного момента. Посредством диалогов люди ориентируются в повседневной жизни, устанавливают и упрочивают контакты друг с другом, общаются интеллектуально и духовно.

Диалоги могут быть ритуально строгими и этикетно упорядоченными. Обмен церемониальными репликами (которые при этом склонны разрастаться, уподобляясь монологам) характерен для исторически ранних обществ и для традиционных фольклорных и литературных жанров. Подобного рода диалоги составляют едва ли не большую часть текста лермонтовской «Песни про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова». Вот одна из реплик Ивана Грозного в разговоре с Калашниковым:

Отвечай мне по правде, по совести,

Вольной волею или нехотя

Ты убия насмерть мово верного слугу,

Мово лучшего бойца Кирибеевича?

Но наиболее полно и ярко диалогическая форма речи проявляется в атмосфере непринужденного контакта немногих людей, которые ощущают себя друг другу равными. Иерархическая дистанция между общающимися мешает диалогу. Об этом народная пословица: «Стоя без шапки, не разговоришься».

Наиболее благоприятна для диалога устная речь при отсутствии пространственной дистанции между говорящими: реплики здесь значимы не только собственно логическим смыслом, но и эмоциональными оттенками, сказывающимися в интонациях, жестах и мимике, которые сопровождают речь. При этом высказывания в составе диалога нередко оказываются сбивчивыми, грамматически неправильными и аморфными, могут выглядеть «недомолвками», которые, однако, вполне понятны собеседнику. Слушающий нередко перебивает говорящего, вмешиваясь в течение его речи, и это усиливает «сцепленность» между репликами: диалог предстает как сплошной поток речи двух, а иногда и большего числа лиц (речевую коммуникацию, в которой «на равных» участвуют более двух-трех человек, называют полилогом ).

Способность вести диалог - это особая сфера речевой культуры, где от человека «требуются» чуткость к собеседнику, гибкость мысли, острота ума) а также гармоническое соответствие между умением говорить (откликаясь на ситуацию момента) и умением вслушиваться в слова рядом находящегося человека.

Как неоднократно отмечали лингвисты, диалогическая речь исторически первична по отношению к монологической и составляет своего рода центр речевой деятельности: «Мы разговариваем с собеседниками, которые нам отвечают, - такова человеческая действительность».

Отсюда - ответственная роль диалогов в художественной литературе. В драматических произведениях они доминируют безусловно, в эпических (повествовательных) тоже весьма значимы и порой занимают большую часть текста. Взаимоотношения персонажей вне их диалогов не могут быть выявлены сколько-нибудь конкретно и ярко.

В жизни, а потому и в литературе глубоко укоренен и монолог. Это - развернутое, пространное высказывание, знаменующее активность одного из участников коммуникации или не включенное в межличностное общение.

Различимы монологи обращенные и уединенные . Первые включены в общение людей, но иначе, чем диалоги. Обращенные монологи определенным образом воздействуют на адресата, но ни в коей мере не требуют от него безотлагательного, сиюминутного речевого отклика. Здесь один из участников коммуникации активен (выступает в качестве непрерывно говорящего), все иные пассивны (остаются слушателями). При этом адресатом обращенного монолога может быть и отдельное лицо, и неограниченно большое число людей (публичные выступления политических деятелей, проповедников, судебных и митинговых ораторов, лекторов). В подобных случаях имеет место иерархическая привилегированность носителя речи: «Слушают того, кто имеет власть или пользуется особым авторитетом, вообще в обстановке внушающего воздействия, подразумевающего известную пассивность восприятия или преимущественно сочувственное реагирование, когда прорываются главным образом «поддакивающие» реплики».

Обращенные монологи (в отличие от реплик диалога) не ограничены в объеме, как правило, продуманы заранее и четко структурированы. Они могут воспроизводиться неоднократно (при полном сохранении смысла), в различных жизненных ситуациях. Для них в равной мере приемлемы и благоприятны как устная, так и письменная форма речи. Монолог, иначе говоря, гораздо менее, чем диалогическая речь, ограничен местом и временем говорения, он легко распространяется в шири человеческого бытия. Поэтому монологическая речь способна выступать как средоточие внеситуативных смыслов, устойчивых и глубоких. Здесь - ее несомненное преимущество перед репликами диалогов.

Обращенный монолог, как видно, составляет неотъемлемое звено культуры человечества. У его истоков - высказывания пророков и священнослужителей, а также выступления ораторов, игравшие, в частности, столь важную роль в жизни древних греков и римлян. Обращенно-монологическая речь, помнящая о своих ораторско-проповеднических истоках, охотно прибегает к внешним эффектам, опирается на правила и нормы риторики, нередко обретает патетический характер и внушающую, заражающую силу, вызывая энтузиазм и восторг, тревогу и негодование слушателей. Ныне эти возможности обращенного монолога ярко сказываются в митинговых речах.

Уединенные монологи - это высказывания, осуществляемые человеком либо в одиночестве (буквальном), либо в психологической изоляции от окружающих. Таковы дневниковые записи, не ориентированные на читателя, а также «говорение» для себя самого: либо вслух, либо, что наблюдается гораздо чаще, «про себя». Во внутренней речи, как показал Л.С. Выготский, языковые формы максимально редуцируются: «… даже если мы могли бы записать ее на фонографе, оказалась бы сокращенной, отрывочной, бессвязной, неузнаваемой и непонятной по сравнению с внешней речью».

Но и уединенные монологи не полностью исключены из межличностной коммуникации. Нередко они являются откликами на чьи-то слова, произнесенные ранее, и одновременно - репликами потенциальных, воображаемых диалогов. Подобного рода диалогизированное самосознание широко запечатлено Ф.М. Достоевским. «Вы скажете - размышляет наедине с собой герой «Записок из подполья» о собственной исповеди, - что пошло и подло выводить все это теперь на рынок, после стольких упоений и слез, в которых я сам признался. Отчего же подло-с? Неужели вы думаете, что я стыжусь всего этого <…>?»

Уединенные монологи - неотъемлемая грань человеческой жизни. По словам современного ученого, «думать - значит прежде всего говорить с самим собой». Эти монологи органически связаны с тем, что Ю.М. Лотман называл «автокоммуникацией», в основе которой лежит ситуация «Я - Я», а не «Я - ОН». Европейская культура, утверждал ученый, сознательно и целеустремленно ориентируется на систему «Я - ОН», но есть культуры, ориентированные преимущественно на автокоммуникацию (вероятно, имеются в виду страны Востока): они «способны развивать большую духовную активность, однако часто оказываются менее динамичными, чем этого требуют нужды человеческого общества».

Если автокоммуникацию мыслить широко, в духе Ю.М. Лотмана, как сферу не только индивидуального, но и общественного сознания, то, по-видимому, правомерен вывод, что она связана преимущественно с ориентацией на монологическую речь: как на монологи уединенные (это самоочевидно), так и на обращенные, которые требуют от слушателя скорее послушания, нежели «встречной» инициативы. Система же «Я - ОН» более активно опирается на диалог.

Монологическая речь составляет неотъемлемое звено литературных произведений. Высказывание в лирике - это от начала и до конца монолог лирического героя. Эпическое произведение организуется принадлежащим повествователю-рассказчику монологом, к которому «подключаются» диалоги изображаемых лиц. «Монологический пласт» значим и в речи персонажей эпических и драматических жанров. Это и внутренняя речь в ее специфичности, вполне доступная повестям и романам (вспомним героев Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского), и условные «реплики в сторону» в пьесах («А попрошу-ка я у этого почтмейстера взаймы», - изрекает гоголевский Хлестаков, «глядя в глаза» почтмейстеру, который прозвучавших слов по законам сцены не слышит). Это также пространные высказывания вслух, к которым, к примеру, склонны грибоедовский Чацкий, тургеневский Рудин, едва ли не большинство персонажей романов Достоевского.

Формы явленности в литературе «говорящего человека», как видно, разнообразны. Но как и в какой мере присутствует в произведениях речь самого автора? Правомерно ли о нем говорить как о «носителе речи»? М.М. Бахтин на подобные вопросы отвечает так: «Первичный автор, если он выступает с прямым словом, не может быть просто писателем : от лица писателя ничего нельзя сказать (писатель превращается в публициста, моралиста, ученого и т. п.). Поэтому первичный автор облекается в молчание. Но это молчание может принимать различные формы выражения». В самом деле: в одних случаях (повествовательный сказ; ролевая лирика; драма, где говорят только действующие лица; произведения с «подставным» авторством, каковы, например, пушкинские «Повести Белкина») авторская позиция выражается сугубо опосредованно, не реализуясь в прямом слове, в других же (речь неперсонифицированного повествователя, скажем, в романах Л.Н. Толстого; «автопсихологическая» лирика, являющаяся самораскрытием поэта) она явлена в речи открыто и прямо. Нередко автор «поручает» выразить свое мироотношение, свои взгляды и оценки героям произведения. Так, в монологах маркиза Позы («Дон Карлос») ясно ощутим голос самого Шиллера, а Чацкий в немалой степени является рупором идей А.С. Грибоедова. Позиция Ф.М. Достоевского явлена в ряде высказываний Шатова, Мышкина, а также Алеши Карамазова, который, выслушав сочиненного старшим братом «Великого Инквизитора», горестно восклицает: «А клейкие листочки, а дорогие могилы, а голубое небо, а молодая женщина! Как же жить-то будешь? <…> С таким адом в груди и в голове разве это возможно?» И мы, читатели, не сомневаемся, что именно автора мучительно тревожит судьба Ивана Карамазова и подобных ему духовных скитальцев.

Присутствующие в словесно-художественном тексте высказывания, согласующиеся с авторской позицией и ее выражающие, вместе с тем никогда не исчерпывают того, что воплощено в произведении. Обращаясь к читателю, писатель изъясняется языком не прямых словесных суждений, а художественных образов и, в частности, образов персонажей как носителей речи.

Словесно-художественное произведение правомерно охарактеризовать как обращенный к читателю монолог автора. Монолог этот принципиально отличается от ораторских выступлений, публицистических статей, эссе, философских трактатов, где безусловно и необходимо доминирует прямое авторское слово. Он являет собой своеобразное надречевое образование - как бы «сверхмонолог», компонентами которого служат диалоги и монологи изображаемых лиц.

Из книги Эссе, статьи, рецензии автора Москвина Татьяна Владимировна

Из книги Искусство драматургии автора Эгри Лайош

3. Диалог Студенты моего драматургического класса писали работы на тему «Диалог». Мисс Джин Михаэль написала так ясно, тонко и по делу, что я чувствую себя обязанным процитировать ее. Вот эта работа:«В пьесе диалог – это главное средство, которым доказывается посылка,

Из книги Мировая художественная культура. XX век. Литература автора Олесина Е

«Человек информационный», «человек потребляющий» Основоположником концепции «постиндустриального общества» считается Д. Белл (р. 1919), американский социолог и публицист. В книге «Грядущее постиндустриальное общество» (1973) Белл определил основные его черты: быстрое

Из книги Лекции о "Дон Кихоте" автора Набоков Владимир

Диалог с классикой «Земное чудо» (А. А. Тарковский) В поэтическом процессе 1970-80-х гг. особую остроту приобретает проблема традиций и новаторства, творческого освоения художественного опыта российской поэтической классики. В этот период выходят такие значительные книги,

Из книги Мысль, вооруженная рифмами [Поэтическая антология по истории русского стиха] автора Холшевников Владислав Евгеньевич

ДИАЛОГ И ПЕЙЗАЖ Проследив эволюцию литературных форм и приемов от глубокой древности до наших дней, мы заметим, что искусство диалога развилось и усовершенствовалось гораздо раньше искусства описания, вернее, изображения природы. К 1600 году диалог у великих писателей

Из книги Том 6. Статьи и рецензии. Далекие и близкие автора Брюсов Валерий Яковлевич

Из книги Том 2. «Проблемы творчества Достоевского», 1929. Статьи о Л.Толстом, 1929. Записи курса лекций по истории русской литературы, 1922–1927 автора Бахтин Михаил Михайлович

Из книги Искусство беллетристики [Руководство для писателей и читателей.] автора Рэнд Айн

Карл V. Диалог о реализме в искусстве Не так давно мне случилось присутствовать в редакции одного декадентского журнала на чтении молодым начинающим автором его трагедии «Карл V». Автор был для нас человеком совершенно чужим, и среди нас лично знал его только один

Из книги Том 7. Эстетика, литературная критика автора Луначарский Анатолий Васильевич

Из книги Словарик юного графомана, или Turkey City Lexicon автора Стерлинг Брюс

Диалог Даже когда вы пишете диалог, думая о стиле, связанном с положением в обществе, образованием и характером определенного человека, ваш собственный стиль играет огромную роль.Синклер Льюис думал, что человек из маленького городка скажет: «С добрым утром! Хороший

Из книги Птица за птицей. Заметки о писательстве и жизни в целом автора Ламотт Энн

Диалог об искусстве* Предисловие С тех пор как написан мною диалог об искусстве, прошло очень много времени, и обстоятельства изменились невероятно.Писал я его в качестве ссыльного в маленьком северном городке Тотьме1. Мы были подпольной партией, пользовавшейся

Из книги Проза разных лет автора Борхес Хорхе

Диалог Большая комната была полна табачным дымом и громким говором; вокруг нескольких столов, уставленных более или менее демократической закуской, толпилось и сидело десятка два молодых людей; публика довольно разношерстная, но в большинстве имевшая прямое или

Из книги Азбука литературного творчества, или От пробы пера до мастера Cлова автора Гетманский Игорь Олегович

Диалог из «Бренды Старр» Длинные разговорные вставки без малейшего описания места действия, физических условий или персонажей. Подобный диалог, оторванный от места действия, обычно отдается в ушах читателя эхом, словно подвешенный в воздухе. Назван в честь одноименного

Из книги автора

Диалог Хороший диалог - одно из главных удовольствий от чтения, когда нам предлагают сменить темп и отдохнуть от изложения и объяснения - словом, от всей этой писанины. Внезапно начинается разговор, и мы можем следить за ним без зазрения совести: персонажи понятия не

Из книги автора

ДИАЛОГ МЕРТВЫХ ** Этот человек явился из Южной Англии зимним утром 1877 года. По багровому лицу, могучему сложению и раздавшейся фигуре большинство приняло его за англичанина, он и вправду казался вылитым Джоном Булем. На нем была шляпа с высокой тульей и странная шерстяная

И кросс-постнула его во все социальные сети: "Какие женские образы из мировой литературы и кино вам кажутся наиболее сильными и привлекательными?" Сама же воздержалась до вечера, чтобы составить наиболее полный список тех героинь, которые произвели впечатление на меня.

Конечно же, самой популярной сильной девушкой всегда будет признана Скарлетт О"Хара из "Унесенных ветром" Маргаретт Митчелл. И я тоже попала под ее чары с первой минуты одноименного фильма. "Подумаю об этом завтра" - кажется, девиз всех сильных женщин планеты. Книга читается на одном дыхании, а в фильме моя любимейшая Вивьен Ли (да, я читала ее биографию пару раз и смотрела ВСЕ фильмы, какие смогла достать). Один нюанс: Скарлетт киношная мне нравится намного больше Скарлетт книжной, все же последняя слишком резкая и холодная к детям.


Наверное, второй по популярности любимый девочковый образ - Холли Галайтли из "Завтрак у Тиффани", Трумен Капоте. Книжная Холли больше похожа на реальную девушку, в исполнении Одри Хепберн же она совсем неземная - поет Moon River на подоконике и нуждается только в Коте из всех живых существ на этой земле.

Ну и, перенесясь в Нью Йорк, сразу вспоминаются два моих любимых сериала. "Секс в большом городе" с самой близкой мне героиней по складу ума - Керри Брэдшоу . Её "And then I thought" - это просто true story of ma life. Она такая глубокая и в то же время трогательная, что невозможно оторваться, пока не посмотришь все сезоны запоем, закусив еще и первым фильмом. Второй не надо смотреть, а то это как понижать градус получится. Мой абсолютный идеал с точки зрения "настоящести".

Вторая Нью-Йоркская героиня - Блэр Уолдорф из "Сплетницы". Высокомерная интригантка, у которой потрясающий английский, обезоруживающая чувственность, непревзойденное чувство стиля и такое важное качество: умение расставлять приоритеты и отличать своих людей от чужих. Яркий пример того, как за идеальной маской скрывается очень ранимая и нежная девочка, которая видит сны с той самой Хепберн и пишет дневник, и с пятого класса хранит его под кроватью.

Фильм, родом из 90х - "Когда Гарии встретил Салли" - о дружбе, телефонных разговорах и родственных душах - и чудесная Мег Райан в роли легкой и юморной Салли .

Фильм и сам по себе чудо, в нем одна из моих любимых цитат:

“I love that you get cold when it"s 71 degrees out. I love that it takes you an hour and a half to order a sandwich. I love that you get a little crinkle above your nose when you"re looking at me like I"m nuts. I love that after I spend the day with you, I can still smell your perfume on my clothes. And I love that you are the last person I want to talk to before I go to sleep at night. And it"s not because I"m lonely, and it"s not because it"s New Year"s Eve. I came here tonight because when you realize you want to spend the rest of your life with somebody, you want the rest of your life to start as soon as possible.”

А что стоит сцена с имитацией оргазма! Ничего не буду говорить даже, просто посмотрите видео:

Одна из самых сильных героинь советского кинематографа - Зося из "Школьного вальса". Не сильно известный фильмец, но девушка - Катя Тихомирова из школьных стен. Фильм про невозможность простить, даже если очень хочется. Но больше всего меня поражает то, сколько она молчит. Она весь фильм молчит и смотрит на всех серьезными карими глазами.

А вот Вика Люберецкая из "Завтра была война" Бориса Васильева - идеал Женщины. Пусть никогда и не выросшей, но так точно и четко понимающей, что такое искусство, любовь, счастье.

Еще очень люблю Катю Татаринову из "Двух Капитанов" Вениамина Каверина - очень целостный, гармоничный и женственный образ девушки, которая одновременно безумно любит своего одного единственного Саню Григорьева, и в то же время существует как независимая и полноценная личность.

Её монолог из блокадного Ленинграда я с седьмого класса знаю наизусть и считаю олицетворением веры в мужчину и любви к нему. "Да спасет тебя любовь моя".


http://youtu.be/mr9GpVv8qcM

"Это сердце стучало и молилось зимней ночью, в голодном городе, в холодном доме, в маленькой кухне, чуть освещенной желтым огоньком коптилки, которая слабо вспыхивала, борясь с тенями, выступавшими из углов. Да спасет тебя любовь моя! Да коснется тебя надежда моя! Встанет рядом, заглянет в глаза, вдохнет жизнь в помертвевшие губы! Прижмется лицом к кровавым бинтам на ногах. Скажет: это я, твоя Катя. Я пришла к тебе, где бы ты ни был. Я с тобой, что бы ни случилось с тобой. Пускай другая поможет, поддержит тебя, напоит и накормит - это я, твоя Катя. И если смерть склонится над твоим изголовьем и больше не будет сил, чтобы бороться с ней, и только самая маленькая, последняя сила останется в сердце - это буду я, и я спасу тебя".

Ну и, говоря о любви и борьбе за нее, нельзя не упомянуть Булгаквскую Маргариту . Но тут даже говорить ничего не буду, все знают историю о том, как она ходила с цветами желтого тревожного цвета, а потом кричала "Невидима и свободна" и стояла на балу у Сатаны. А все ради чего? Ради Мастера, конечно!

[Так интересно, что про себя могу сказать - я ни разу не Маргарита при всей своей взбалмошности. С Мастерами надо быть всегда в тени. Если один из пары летает, то второй должен крепко стоять на ногах. Так вот, я - тот, кто летает].

Отдельная категория интересных и сильных с точки зрения художественности, но не силы духа - оригинальные и неземные девушки-художницы-творческие личности.
Это и Элли из "Ноутбука" (та, которая чайка) с рыжими волосами, узкой спиной и заливистым смехом.

И Пейдж из "Клятвы". Фильм стоит смотреть ради одной последней строчки в конце.

И Кэнди из одноименного фильма с Хитем Леджером. Некий Реквием по мечте, но намного более эстетичный.

Со стеной, на которой написана сказка: " Жили были Ден и Кэнди. И все у них было отлично в тот день . И время шло. Он делал для нее все. Он звезды мог с небес достать. Все делал, чтобы ее завоевать. И птицы порхали над ее головой... все было отлично... все было золотым. Однажды ночью ее постель стала гореть огнем. Он был красивым, но он был преступником. Мы жили среди солнца, света, и всего сладкого. Это было начало нелепого удовольствия. Безрассудный Денни. Потом Кэнди исчезла. Последние лучи солнца бешено бегали по земле. На этот раз хочу попробовать, как это делал ты . Ты очень быстро ворвался в мою жизнь и мне это понравилось. Мы радовались этому грязному удовольствию. И было очень тяжело сдаться. Потом земля вдруг наклонилась. Это бизнес . Для этого мы живем. Когда ты рядом, я вижу смысл смерти . Возможно больше мы не заснем вместе . Мое чудовище в бассейне. Собака привыкла лаять без причины . Я всегда старалась смотреть далеко вперед. Иногда я ненавижу тебя. Пятница. Я не хотела обидеть. Моя

Укрощение строптивой" Шекспир, монолог " Катарины
Безусловно, Жан Кокто. "Человеческий голос"
С. Цвейг "Письмо незнакомки" - собственно,
весь рассказ состоит из монолога женщины.

Театр!. . Любите ли вы театр так, как я люблю его, то есть всеми силами души вашей,
со всем энтузиазмом, со всем исступлением, к которому только способна пылкая молодость, жадная и страстная до впечатлений изящного? Или, лучше сказать, можете ли вы не любить театра больше всего на свете, кроме блага и истины?
И в самом деле, не сосредоточиваются ли в нем все чары, все обаяния, все обольщения изящных искусств?
Не есть ли он исключительно самовластный властелин наших чувств, готовый во всякое время и при всяких обстоятельствах возбуждать и волновать их, как воздымает ураган песчаные метели в безбрежных степях Аравии?. . Какое из всех искусств владеет такими могущественными средствами поражать душу впечатлениями и играть ею самовластно.. . Лиризм, эпопея, драма: отдаете ли вы чему-нибудь из них решительное предпочтение или все это любите одинаково? Трудный выбор? Не правда ли?
...Что же такое, спрашиваю вас, этот театр?. . О, это истинный храм искусства, при входе в который вы мгновенно отделяетесь от земли, освобождаетесь от житейских отношений! Эти звуки настраиваемых в оркестре инструментов томят вашу душу ожиданием чего-то чудесного, сжимают ваше сердце предчувствием какого-то неизъяснимо сладостного блаженства; этот народ, наполняющий огромный амфитеатр, разделяет ваше нетерпеливое ожидание, вы сливаетесь с ним в одном чувстве; этот роскошный и великолепный занавес, это море огней намекают вам о чудесах и дивах, рассеянных по прекрасному божию творению и сосредоточенных на тесном пространстве сцены!
И вот грянул оркестр-и душа ваша предощущает в его звуках те впечатления, которые готовятся поразить ее; и вот поднялся занавес-и перед взорами вашими разливается бесконечный мир страстей и судеб человеческих!
...Вы здесь живете не своею жизнию, страдаете не своими скорбями, радуетесь не своим блаженством, трепещете не за свою опасность; здесь ваше холодное я исчезает в пламенном эфире любви. Если вас мучит тягостная мысль о трудном подвиге вашей жизни и слабости ваших сил, вы здесь забудете ее; если душа ваша алкала когда-нибудь любви и упоения, если в вашем воображении мелькал когда-нибудь, подобно легкому видению ночи, какой-то пленительный образ, давно вами забытый, как мечта несбыточная, здесь эта жажда вспыхнет в вас с новою неукротимою силою, здесь этот образ снова явится вам, и вы увидите его очи, устремленные на вас с тоскою и любовию, упьетесь его обаятельным дыханием, содрогнетесь от огненного прикосновения его руки.. . Но возможно ли описать все очарования театра, всю его магическую силу над душою человеческою?.. .

Татьяна Доронина читает отрывок из знаменитой статьи В. Г. Белинского " Литературные мечтания. Элегия в прозе" .

Игра снова возобновилась. Счастье в чистом виде. Грубое, природное, вулканическое. Это было лучше всего.
Лучше наркотиков, лучше героина. Лучше, чем допинг, кокс, крэк, дурь, гашиш, конопля, марихуана, ЛСД, кислота и экстази.
Лучше, чем секс, фелляция, групповуха, мастурбация, тантризм, камасутра, «тайская тележка» .
Лучше, чем арахисовое масло, бананово-молочный коктейль.
Лучше, чем трилогия Джорджа Лукаса.
Лучше, чем все «Мапед-шоу» .
Лучше, чем конец 2001 года.
Лучше, чем виляющая бедрами Мерилин, Лара Крофт, Найоми Кэмпбелл, и лучше, чем родинка Синди Кроуфорд.
Лучше, чем соло Хэндрикса, чем шаги Нила Армстронга по Луне, чем хоровод вокруг елки, чем состояние Билла Гейтса.
Лучше, чем все трансы Далай Ламы, чем все уколы тестостерона Шварценеггера и колагеновые губы Памеллы Андерсон.
Лучше, чем Вудсток и оргазмические рейвы.
Лучше глюков Де Сада, Рембо, Моррисона и Кастанеды.
Лучше, чем свобода.
Лучше, чем жизнь!

Роль внутреннего монолога в создании характера героя. (По одному из произведений русской литературы XIX века.)

В художественном произведении внутренний мир героя в большей степени раскрывается не через внешнюю речь, а через
внутреннюю, которая, как правило, выливается в монолог героя. Я бы хотела рассмотреть произведение А.С. Пушкина «Евгений
Онегин» - первый русский роман, который начинается с внутреннего монолога:
«Мой дядя самых честных правил
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил
И лучше выдумать не мог.
Его пример другим наука,
Но, боже мой, какая скука
С больным сидеть и день и ночь,
Не отходя ни шагу прочь!
Какое низкое коварство
Полуживого забавлять,
Ему подушки поправлять,
Печально подносить лекарство,
Вздыхать и думать про себя:
Когда же черт возьмет тебя?»
Никогда раньше внутренний монолог не выносился в начало произведения. Пушкин сделал это впервые. Интересно еще и то,
что содержание монолога непонятно и даже загадочно, он как бы застигает нас врасплох, потому что мы не понимаем, о чем
идет речь. Таковы свойства мысли в отличие от речи: она ни к кому не обращена и не рассчитывает ни на чье понимание, она
эмоциональна и непоследовательна. Это – внутренний мир самого человека без всяких прикрас, которые зачастую
обнаруживаются в разговорах с другими людьми. Перед нами психология племянника, выражающаяся в лицемерно-заботливом
отношении к умирающему дяде. В этом монологе начинает раскрываться характер Онегина. Во всяком случае, можно сказать,
что этот молодой человек искренен перед самим собой и в чем-то даже беспощаден. Читая роман дальше, мы убеждаемся в том,
что герой лишен театральности и не рисуется перед самим собой. Так, например, преддуэльные размышления Онегина также
отчетливы и немногословны.
Он обвинял себя во многом…
Между монологами Онегина и Ленского есть бесспорная разница. В словах Ленского преобладают риторическими вопросами и
восклицаниями. Ленский – человек внешнего, театрального существования. Монологи его искусственны. Он не может быть
настоящим даже с самим собой, действительность ему заменяет слепая вера в свои высокие романтические идеалы. Онегин же
способен к широкому самоанализу. Он оценивает ситуацию не просто трезво, но с умной разносторонностью. Отношение
Ленского к Ольге он называет «любовью робкой и нежной», одновременно считая, что «порой дурачится», - Онегин чувствует к
младшему приятелю и нежность и снисходительность. Себя же он безоговорочно осуждает за мальчишество, за незрелость и
глупость. Однако совестливые размышления Онегина, его раскаяние оказываются слабее социальных условностей. Он боится
сплетен – Зарецкий может ославить его. Евгений понимает, что злословие заслуживает презрения, но страх оказаться смешным
перевешивает. Во внутренней речи Онегина внезапно!
появляется резкое грубоватое словцо: «хохотня глупцов» - оно то и определяет окончательное решение.
И вот общественное мненье!
Пружина чести, наш кумир!
И вот на чем вертится мир!
В этом определении общественного мнения Онегин, как всегда, беспощаден. Однако, можно заметить, что его слова хоть и
резки порой, но всегда невероятно точны и правдивы. Они полны скепсиса, но лишены подражания кому-либо.
Чем меньше женщину мы любим,
Тем больше нравимся мы ей.
Так думал Евгений, получив наивное и пылкое письмо от влюбленной в него Татьяны. Он не любит ее, он, уставший и
разочарованный в жизни, даже не способен ее оценить. Перед ним просто юная деревенская девушка, которой он дает жестокую
отповедь в ответ на признание в любви. Однако, привыкший кокетничать и лицемерить с женщинами, он и тут не изменяет
своим правилам.
Я вас люблю любовью брата,
А может быть еще нежней.
А после, во внутреннем монологе:
Кому не скучно лицемерить!
Но все меняется, когда Евгений и Татьяна встречаются через несколько лет в Москве. Татьяна – уже замужняя женщина,
статная и довольно красивая. Онегин – все тот же, «без службы, без жены, без дел». И увидев Татьяну в образе хозяйки
бала, равнодушной и неприступной, в душе Евгения вспыхивает к ней любовь. Из высокомерного эгоиста он преображается в
тоскующего влюбленного.
«Ужели, - думает Евгений, -
Ужель она? Но точно… Нет…
Как! Из глуши степных селений…»
Пушкин передает душевное смятение героя, которое позже опять выражается во внутренней речи Онегина:
«Где, где смятенье, состраданье,
Где пятна слез? Их нет, их нет!»
Под самый конец автор уже лишает героя прямого выражения своих мыслей и передает их косвенно:
Она ушла. Стоит Евгений,
Как будто громом поражен.
В какую бурю ощущений
Теперь он сердцем погружен!
Сказанного об Онегине и Ленском достаточно, чтобы прийти к некоторым выводам: внутренняя речь в отличие от внешней
глубже и точнее передает душевные движения героев; чем у персонажа внутренняя речь больше отличается от внешней, тем
персонаж более психологически содержателен. Так, например, Татьяна глубже Онегина в текстах ее внутренних монологов, в
них все свойственное Онегину доведено до высшей степени. Онегин содержательнее и глубже Ленского, а Ленский – Ольги,
которой вообще не свойственна никакая мысль, поэтому и монологов Ольги в тексте нет.

Задачи и тесты по теме "Роль внутреннего монолога в создании характера героя. (По одному из произведений русской литературы XIX века.)"

  • Речь устная, письменная, внутренняя. Монологическая и диалогическая речь. Реплика - Наша речь 2 класс

Монолог — та часть актерского представления, в которой артисту предоставляется полная свобода самовыражения (в пределах образа, разумеется). Он может говорить страстно и пылко, может покрываться пятнами от гнева и брызгать слюной, а может говорить тихо, но очень проникновенно. И многие актеры реализовали такую возможность на все сто.

Сильных монологов в кино много, но сайт kinowar.com отобрал 15 самых сильных из них.

Финальная речь псевдовождя Аденоида Хинкеля — «Великий диктатор »

Чаплин всегда был особой величиной в кино. Этот человек создал всемирно известный образ Бродяги, стал иконой немого кино и показал новый вид развлечения всей планете. Именно его речь в фильме «Диктатор» стала новым прорывом в мировом, тогда еще практически немом, кино. Прозвучав в 1940 году, эта речь по-прежнему остается одной из лучших в истории кинематографа, в том числе и современном звуковом.

Монолог Писателя — «Сталкер »

Монологи занимают особую роль в фильмах Тарковского . Мы хотели бы выделить наш самый любимый — монолог Писателя, исполненный невероятным Анатолием Солоницыным.

«Жадность — это хорошо» — «Уолл-стрит »

Одна из самых сильных и циничных фраз беспринципного Гордона Гекко вошла в историю не только, потому что ее прекрасно исполнил оскароносный Майкл Дуглас, но и потому что она действительно отображает суть и законы, которые действуют в мире больших денег и по сей день.

Иезекииль 25:17 — «Криминальное чтиво »

Тарантино всегда умел делать крутые монологи, которые хочется цитировать. Особенно, когда они так сочно сняты и сыграны. Один из самых ярких монологов — цитирование Сэмюэлем Л. Джексоном вымышленного отрывка из Библии.

Вступление сержанта Хартмана — «Цельнометаллическая оболочка »

Вся суть военного обучения заключена в этом фильме авторства Стэнли Кубрика . Сильнейшее вступление для фильма заключено во фразах «классического военного» сержанта Хартмана: «У меня здесь нет расовой дискриминации. Мне насрать на черножопых, на жидов, на макаронников и на латиносов. Вы все здесь — одинаково никчёмны!»

«Тебе не осилить правды» — «Несколько хороших парней »

Джек Николсон — человек с невероятными актерскими данными. Он в состоянии превратить любой момент в произведение искусства. Из всех его запоминающихся ролей особенно хочется вспомнить его монолог из фильма «Несколько хороших парней», в котором вы не только чувствуете довлеющее напряжение, но и, кажется, можете ощутить стальной внутренний стержень несломленного человека.

«Ужас… У ужаса есть лицо» — «Апокалипсис сегодня »

Полковник Курц, которого исполнил Марлон Брандо , страшен настолько, насколько может быть страшным самый заветный ужас. Особенно интересно это понимать в том смысле, что практически все монологи Брандо были импровизацией, а постановка кадра была выбрана таким образом из-за того, что у него были проблемы с лишним весом. В любом случае, этот фильм стал шедевром мирового кинематографа, и во многом благодаря этой сцене.

«Я… пью… твой… коктейль! И я все выпиваю!» — «Нефть »

ВНИМАНИЕ! Сцена содержит спойлеры.

Поистине вершина творческого мастерства двух мэтров — Дэниэла Дэй-Льюиса и Пола Андерсона — стала одной из самых знаковых в истории кинематографа. Иначе быть и не может, ведь отчаявшийся, престарелый, одичавший нефтедобытчик убивает священника. И делает это так, что кажется, что это делает сам Сатана. Браво!

«Ловите мгновение!» — «Общество мертвых поэтов »

Улыбчивый и оптимистичный с виду Робин Уильямс всегда был прекрасным мотиватором. Его роли и актерская игра заряжали и вызывали желание жить, смеяться, менять все к лучшему. Конечно, мы знаем, что его судьба сложилась трагическим образом, но в его фильмах он останется таким навсегда.

«Кофе пьет тот, кто продает» — «Американцы» («Гленгарри Глен Росс»)

Этот момент до сих пор является Библией для тех, кто когда-либо сталкивался с продажей. Невероятная напористая игра Алека Болдуина , после которой хочется продать весь мир, чтобы доказать самому себе, что у тебя стальные яйца.

«У акул безжизненные глаза» (монолог рыбака Квинта с корабля «Индианаполис») — «Челюсти »

История, которая леденит кровь своей жестокостью, правдивостью и натурализмом. Описание последней крупной трагедии ВМС США во Второй мировой войне рисует ужасную картину встречи с акулой. Детали леденят кровь и позволяют зрителю понять и представить то, о чем он скорее всего никогда бы не хотел даже слышать.

«Я видел нечто, что вам, людям, и не снилось» — «Бегущий по лезвию »

Драматический монолог умирающего андроида Роя Батти, частично позаимствованный у Фридриха Ницше, давно стал иконой в мире научной фантастики. Невероятная концовка фильма и не менее сочное наполнение драматической кульминации, которое окончательно призвано ответить на вопрос: снятся ли андроидам электроовцы?

«Мы — пасынки истории» — «Бойцовский клуб »

Альтернативная философия жизни современного мужчины, воплощенная в одном из лучших фильмов за всю историю. Персонаж