Знаком * обозначены цитаты, данные в обратном переводе с немецкого.

Автор: Эта книга, в которой показаны зарождение Освободительного движения и история Освободительной армии и уделено некоторое внимание политическим основам и деятельности КОНР, написана с принципиально новых позиций. В отличие от общепринятой интерпретации, когда власовская армия рассматривается как акция немецких кругов (руководство рейха, СС и вермахт), предпринятая для предотвращения грозившего рейху поражения, в настоящей работе Освободительная армия и Освободительное движение рассматриваются сами по себе и независимо. Автор особенно стремился выделить позитивные моменты в отношениях между немцами и русскими. Национальное русское движение, которому Власов дал свое имя, рассматривается в книге в контексте советской истории, оставаясь при этом частью истории второй мировой войны.

Предисловие

Глава 1. Основы РОА

Глава 2. Высшее командование и офицерский корпус РОА. Обособление РОА

Глава 3. Сухопутные войска РОА

Глава 4. Военно-воздушные силы РОА

Глава 5. Военнопленные становятся солдатами РОА

Глава 6. РОА на Одерском фронте

Глава 7. Поход в Богемию

Глава 8. РОА и Пражское восстание

Глава 9. Значение Пражской операции

Глава 10. Конец Южной группы РОА

Глава 11. Конец Северной группы РОА

Глава 12. Выдача

Глава 13. Советская реакция на Власова

Глава 14. Борьба с феноменом Власова

Глава 15. Историческое место освободительного движения

Послесловие

Документы

Примечания

Предисловие

Научный центр военной истории ФРГ еще в 60-е годы обратился к проблеме добровольческих соединений, набранных из представителей различных народов СССР и служивших в германском вермахте. В 1967 году мой тогдашний начальник, полковник в отставке доктор фон Гроте поручил мне подготовить подробный обзор всех аспектов этой темы. До сих пор в центре моих научных интересов были народности Кавказа, и поэтому я решил сначала заняться добровольческими формированиями, составленными из представителей национальных меньшинств СССР.

В 1974 году я опубликовал работу „Немцы и калмыки“, в 1976 вышел первый том истории Восточных легионов. Обе публикации выдержали несколько изданий, что доказывало актуальность избранной мною тематики. Однако по разным причинам мне пришлось прервать занятия Восточными легионами, и центр моих научных интересов сместился. Я вплотную занялся историей Русской освободительной армии и в конце 1982 года представил рукопись начальнику Центра военной истории полковнику доктору Хаклю. Лишь после этого я вернулся к прерванным исследованиям.

На протяжении всего этого периода меня не раз спрашивали, как согласуется изучение добровольческих объединений, обсуждение феномена службы бывших советских солдат в рядах и на стороне „немецко-фашистских сил“ с принципами так называемой политики разрядки. Я каждый раз отвечал, что историк не может исходить в своей работе из соображений политической конъюнктуры и что вряд ли политика разрядки оправдывает умолчание исторической правды и прекращение полемики. Надеюсь, читатель найдет, что мой текст выдержан от начала до конца в духе взаимопонимания между немецким и русским народами. Во всяком случае, с советской точки зрения, эта тема, несомненно, чрезвычайно актуальна, хотя и - по точному замечанию обнаруживает „ахиллесову пяту“ Советской армии, иначе говоря, ее „морально-политическую“ слабость во время второй мировой войны. Но вряд ли у историка есть основания утаивать неприятные кому-то факты.

Интерес к власовскому движению (и его ядру - „власовской армии“) не иссяк со временем. В последние годы появилось немало интересных публикаций; другие еще ждут своего часа. В работе над настоящей книгой я пользовался в основном немецкими документами, а также документами и материалами Русского освободительного движения. Среди них следует в первую очередь упомянуть обширное собрание полковника РОА Позднякова, переданное при моем посредничестве из США в военный архив ФРГ. В работе использованы также советские трофейные материалы и публикации по данной теме.

Эта книга, в которой показаны зарождение Освободительного движения и история Освободительной армии и уделено некоторое внимание политическим основам и деятельности КОНР, написана с принципиально новых позиций. В отличие от общепринятой интерпретации, когда власовская армия рассматривается как акция немецких кругов (руководство рейха, СС и вермахт), предпринятая для предотвращения грозившего рейху поражения, в настоящей работе Освободительная армия и Освободительное движение рассматриваются сами по себе и независимо. Автор особенно стремился выделить позитивные моменты в отношениях между немцами и русскими. Национальное русское движение, которому Власов дал свое имя, рассматривается в книге в контексте советской истории, оставаясь при этом частью истории второй мировой войны.

Основы РОА

Нападение Германии и ее союзников 22 июня 1941 года было для Советского Союза тяжелым потрясением не только в военном, но и в политическом плане. Война разом обнажила все скрытые до сих пор внутренние противоречия советского государства. В условиях беспощадной слежки и террора эти противоречия, разумеется, не могли принять форму открытой оппозиции. Но в оккупированных районах с прекращением деятельности аппарата НКВД разом обнаруживалась хрупкость идеологических основ советской власти. Всем своим поведением советские люди демонстрировали, что высокопарные лозунги большевистской доктрины о неразрывном единстве советского общества, нерушимой верности коммунистической партии и самоотверженном „советском патриотизме“ не выдержали первого же испытания на прочность. В районах, оказавшихся под угрозой вторжения немцев, жители всячески сопротивлялись приказам партийных и советских органов об эвакуации и уничтожении государственного имущества . Подавляющее большинство населения встречало вражеские войска с явным доброжелательством или, по крайней мере, с выжидательным любопытством и без всякой ненависти - что полностью противоречило догме. Еще очевиднее проявилось это отступление от правил в поведении красноармейцев. Им издавна втолковывали, что в бою они могут лишь победить или погибнуть, третьего не дано (Советский Союз был единственной страной, где сдача в плен приравнивалась к дезертирству и предательству, а солдат, попавший в плен, преследовался по закону ). Но, несмотря на всю эту политическую муштровку и угрозы, к концу 1941 года в немецком плену оказалось не менее 3,8 миллиона красноармейцев, офицеров, политработников и генералов - а всего за годы войны эта цифра достигла 5,24 миллиона. Население, встречавшее захватчиков дружески и открыто, без ненависти или враждебности, миллионы красноармейцев, предпочитавших плен смерти „за Родину, за Сталина“, - все это представляло собой значительные ресурсы для политической войны против советского режима.

Йоахим Хоффманн

ИСТОРИЯ ВЛАСОВСКОЙ АРМИИ

Глава 13.

Советская реакция на Власова.

После войны советское правительство приложило поистине гагантские усилия, чтобы заполучить последние разрозненные остатки РОА. По настойчивости и последовательности этих усилий можно судить, что означал для СССР сам факт существования этой армии. Здесь необходимо вновь обратиться ко времени зарождения Освободительной армии, поскольку в поисках объяснения непреклонной позиции СССР в этом вопросе следует понять, что высокое самосознание Советской армии в начале германо-советской войны было поколеблено самим фактом существования РОА. В юбилейной работе по поводу пятидесятилетия советских вооруженных сил говорится: "Личный состав Красной армии и военно-морского флота закален в морально-политическом отношении и безгранично предан своей социалистической родине" {687}. В Советском Союзе всегда бытовала-и бытует до сих пор - догма о морально-политическом единстве советского общества, о неразрывной дружбе народов СССР и о самоотверженном патриотизме "советского народа", сплоченного вокруг коммунистической партии, которой он безгранично предан. Этот миф был подорван в самом начале германо-советской войны, когда, вопреки всем мерам политического воздействия и ухищрениям пропаганды, в первые же месяцы немецким войскам и их союзникам сдалось 3,8 миллиона советских воинов всех званий, в том числе и политработники (а всего за период войны в плену оказалось 5,24 миллиона человек). Правда, вследствие политики немцев в оккупированных районах и остановки наступления и с помощью усиления мер по запугиванию и пропагандистских мероприятий, это фиаско удалось несколько смягчить.

С осени 1941 года до советского руководства стали доходить известия о том, что бывшие красноармейцы в немецком плену создают военную организацию для борьбы против сталинского режима. Разумеется, эти сообщения вызывали определенный интерес, но непосредственной опасности они не предвещали: вербовка в немецкую армию производилась децентрализованно, под жестким контролем и относительно медленно. Однако уже в 1942 году на передовых участках фронта и в тылу группы армий "А", продвигавшейся на Кавказ, появились 25 полевых батальонов Восточных легионов, состоявших из представителей национальных меньшинств СССР. К этому же времени относится первая попытка образования национальных русских вооруженных сил под собственным командованием - "экспериментальных армий", по определению историка Басса{688}. В 1942 году в тылах немецкой армии на востоке действовали следующие армии такого типа:

1. Русская народная национальная армия (РННА), сформированная в Осиновке под командованием полковника К. Г. Кромиади (Санина), численностью в 10 тысяч человек, в русской форме и с национальными знаками различия, состоявшая из шести пехотных батальонов, саперного батальона и артиллерийского дивизиона. Политическим руководителем армии был С. Н. Иванов. В августе 1942 года Кромиади и Иванова сменили на этих постах полковник В. И. Боярский и генерал Г. Н. Жиленков {689}.

2. 120-й полк донских казаков (с конца 1942 года - 600-й полк донских казаков), численностью около 3 тысяч человек, под командованием подполковника И. Н. Кононова, сформированный в Могилеве {690}.

3. Восточный запасный полк " Центр", сформированный в Бобруйске и состоявший из пехотных батальонов "Березина", "Десна", "Днепр", "Припять", "Волга" и нескольких артиллерийских батарей. Командир - подполковник Н. Г. Яненко{691}.

4. Русская освободительная народная армия (РОНА), сформированная в самоуправляющемся районе Локоть, численностью в 20 тысяч человек, состоявшая из пяти пехотных полков, саперного батальона, танкового батальона, зенитного дивизиона. Командир - бригадный генерал Б. Каминский{692}.

5. Бригада " Дружина" под командованием подполковника В. В. Гиль-Родионова{693} представляла собой особый случай. Она была сформирована в 1943 году под эгидой СД, но обладала полной самостоятельностью. Численность ее достигала 8 тысяч человек, она состояла из нескольких полков и специальных частей. Впоследствии из бригады выделился "гвардейский батальон РОА" (в Пскове), первое формирование, находившееся в непосредственном контакте с кругом Власова (командир - Иванов, заместитель - полковник И. К. Сахаров, начальник штаба - полковник Кромиади) {694}.

Все эти формирования, каждое по-своему, принимали участие в борьбе против советских партизан в тылу немецкой армии. И все они, несомненно, обладали большой притягательной силой для населения оккупированных районов и в какой-то мере - для советских войск. РННА, например, самым крупным своим достижением считала моральную победу над окруженным ею у Дорогобужа 1-м гвардейским кавалерийским корпусом под командованием генерал-майора П. А. Белова: разведотдел корпуса под командованием Героя Советского Союза старшего лейтенанта Князева целиком перешел на сторону РННА и влился в ее ряды{695}. Однако "экспериментальные армии" существовали каждая сама по себе, никакого центрального органа руководства не было, и советская пропаганда справлялась с ними местными средствами{696}. Лишь в начале 1943 года, когда разнеслось известие о создании Русского комитета - политического центра на немецкой стороне, стала очевидна недостаточность этих средств.

Советское руководство наверняка было крайне обеспокоено тем, что во главе русского движения на стороне противника встал заместитель командующего Волховским фронтом, командующий 2-й ударной армией генерал-лейтенант А. А. Власов, известный широким кругам населения со времен боев под Москвой. В сентябре 1942-го над частями Красной армии сбрасывалось его первое воззвание к "товарищам командирам" и советской интеллигенциип. В январе 1943 года последовало " Обращение Русского комитета к бойцам и командирам Красной армии, ко всему русскому народу и другим народам Советского Союза", политическая программа из 13 пунктов, подписанная председателем Комитета А. А. Власовым и секретарем генерал-майором В. Ф. Малышкиным {697}. В марте 1943 года появилось открытое письмо генерал-лейтенанта Власова под названием " Почему я стал на путь борьбы с большевизмом" {698}. В апреле 1943 года "антибольшевистская конференция бывших командиров и бойцов Красной армии" публично признала генерала Власова вождем Русского освободительного движения {699}. В президиум конференции входили генерал-майор Малышкин, Жиленков, майор Федоров, подполковник Поздняков, майор Пшеничный, лейтенант Крылов, рядовой Коломацкий и другие. За всеми этими явлениями должно было скрываться что-то более существенное и конкретное, чем просто пропагандистские мероприятия. Это подтверждалось также появлением Власова в тылу групп армий "Центр" и "Север" в марте - мае 1943 г. {700}. Его выступления перед так называемыми Восточными войсками и гражданским населением оккупированных районов, апелляция к русскому национальному чувству имели, как единодушно отмечали русские наблюдатели, "огромный успех". Особый отклик и "горячую овацию" вызвали его слова в Сольцах 5 мая 1943 года о том, что Германия не может выиграть войну без России и что русских нельзя купить {701}: "Мы не хотим коммунизма, - сказал он, - но мы также не хотим быть немецкой колонией", России уготовано "почетное место... в новой Европе" *.

В это же время была проведена операция, которая получила название "серебряная полоса" и была оплачена немцами. Над фронтом в больших количествах сбрасывался "Общий приказ № 13 Верховного главнокомандования германской армии", призывавший военнослужащих Красной армии переходить на немецкую сторону. Перебежчикам предоставлялся срок, в течение которого они могли решить, будут ли они заниматься каким-нибудь мирным делом в "освобожденных районах" или вступят в "Русскую освободительную армию". Этот приказ в сочетании с появившимися затем листовками " Командования Русской освободительной армии"{702}, а также введение во всех немецких дивизиях восточного фронта "русских организационных рот" РОА как будто свидетельствовали о существовании национальной армии.

В действительности дело обстояло несколько иначе. " Русский комитет" был чистейшей пропагандистской фикцией, а Русская освободительная армия в 1943 году представляла собой не что иное, как сборное обозначение всех в какой-либо форме организованных на немецкой стороне солдат русской национальности, куда входили и члены боевых и охранных формирований, и хиви, теперь называемые добровольцами, находившиеся в немецких формированиях {703}. Положение дел в то время довольно точно определил генерал-майор Малышкин. В своей речи в Париже 24 июля 1943 года во время "Русских дней" он выразил сожаление по поводу того, что РОА пока не существует, добавив, однако, что ускоренная организация настоящей русской освободительной армии - дело безотлагательное {704}.

С этими словами перекликается выступление полковника Боярского перед добровольцами 16 июня 1943 г. Он сказал, что в настоящий момент у русских нет освободительной армии, потому что нет правительства, которому они могли бы подчиниться. Такое Правительство, по его мнению, могло бы быть создано уже через два-три месяца {705}.

Итак, самой РОА еще не существовало, но связанная с именем Власова пропаганда имела, как утверждает фельдмаршал Г. фон Клюге в письме начальнику генштаба ОКХ, "сильнейшее влияние по обе стороны фронта", хотя поток перебежчиков возрос не так сильно, как ожидалось - вероятно, из-за принятых советским руководством контрмер. Тот же эффект отмечался в донесениях из других групп армий: например, командующий 18-й армией генерал-полковник Г. Линдеман писал, что только благодаря выступлениям генерала Власова в занятом им районе больше нет партизан и прекратились случаи саботажа {706}. На советской стороне, естественно, возникло опасение, что немцы взяли новый курс и перешли, наконец, к ведению политической войны. После того, как в восточный район действий немецких войск проникли сообщения о Власове, Стали сбрасываться его листовки и воззвания, советской стороне Пришлось отказаться от своего первоначального метода - замалчивания этого неприятного явления.

В советской мемуарной литературе послевоенных лет можно легко обнаружить Отголоски тогдашнего восприятия феномена Власова. Генерал-лейтенант Н. К. Попель, бывший член военного совета 1-й гвардейской танковой армии, пишет о том, что листовки Власова были опаснее немецких {707}. Ему вторит маршал Советского Союза С. А. Чуйков, говоря, что один власовский агент был опаснее целой танковой роты противника {708}. Вообще, судя по испуганно-суровому тону всех сообщений о власовцах, моральное состояние советских солдат даже после победы под Сталинградом оставалась крайне неустойчивым. Так, даже тот, кто просто подбирал или хранил листовки Власова, подлежал суровому наказанию {709}. В январе 1943 года военный трибунал приговорил к расстрелу нескольких красноармейцев 48-й гвардейской стрелковой дивизии за распространение таких листовок. Но, несмотря на запрещение всякого упоминания РОА, сведения о ее существовании распространялись в частях Красной армии и производили сильное впечатление. Как рассказал 22 июля 1943 года взятый в плен генерал-лейтенант Л. А. Масанов, командный состав Красной армии располагал точной информацией о содержании листовок, подписанных Власовым, и о существовании РОА, хотя командиры и не обсуждали эту тему, "опасаясь доносов и последующих репрессий"*. По словам генерала Масанова, власовская программа обладала чертами, крайне притягательными для каждого русского, и отвечала пожеланиям русского народа, так что при дальнейшем распространении она неизбежно имела бы самый широкий отклик {710}. В феврале-марте 1943 года воззвания Власова, несомненно, содействовали падению боевого духа среди войск Воронежского и Юго-Восточного фронтов, окруженных у Харькова и Лозовой. По сообщению одного офицера, многие его товарищи тайком носили с собой власовские листовки {711}. Весной 1943 г. главной темой разговоров среди взятых в плен советских офицеров были генерал Власов, Русский комитет и РОА. В лагере военнопленных под Владимиром-Волынским 570 офицеров всех званий по собственному почину подписали просьбу о приеме во власовскую армию и обратились к генералу с открытым письмом.

В это же время советское руководство, строжайшим образом пресекавшее всякое проявление интереса к власовскому вопросу, поняло, что необходимо предоставить частям Красной армии, подверженным массированному воздействию этой пропаганды, какое-то объяснение, официальную версию событий. Это была трудная задача, так как следовало тщательно избегать всего, что могло бы невольно способствовать популяризации Власова и его дела. Поначалу эту тему осмеливались затрагивать лишь фронтовые и партизанские газеты, предназначенные для узкого круга, а центральные советские печатные органы хранили мертвое молчание. Одновременно были усилены меры по слежке и контролю, и на фронте с весны 1943 года развернулась мощная пропагандистская кампания. Даже на Свирском фронте командование финской армии зафиксировало советские агитационные мероприятия против Власова и РОА {712}.

5 апреля 1943 года в газете "Ленинградский партизан" появилась статья Е. Александрова "Торговцы Родиной", 29 апреля - статья Л. Кокотова "Лжерусский комитет" в газете "За советскую Родину", 15 мая эта же газета опубликовала статью А. Павлова "Иудушка Власов" {713}. Наконец, 4 июля 1943 года в ряде фронтовых газет ("За правое дело", "За честь Родины", "На разгром врага" и др.) появилась статья "Смерть презренному предателю Власову, подлому шпиону и агенту людоеда Гитлера", в которой отразилась официальная позиция Главного политического управления Красной армии {714}.

Уже по этим первым публикациям видно, что советской контрпропаганде не хватает настоящих аргументов. Растерянность совет русского руководства выражается даже не столько в нагромождении крепких выражений и оскорблений (это в какой-то мере понятно), сколько в том, что почти во всех пунктах советским авторам пришлось прибегнуть к передергиваниям или попросту ко лжи. Основной целью советской пропаганды было морально уничтожить Власова, в расчете, очевидно, на то, что тогда провозглашенная им политическая идея провалится сама собой. Но это было не так-то легко: ведь имя Власова было хорошо известно. В свое время советская пресса много писала о полководческих заслугах Власова, командовавшего советскими войсками на узловых участках фронта, командира 4-го механизированного корпуса под Лембергом (Льво-вом), командующего 37-й армией под Киевом, заместителя командующего Западным направлением, командующего 20-й армией под Москвой и 2-й ударной армией под Любаныо и наконец - заместителя командующего Волховским фронтом. Для дискредитации столь прославленного военачальника требовались убедительнейшие аргументы. Поэтому в ход вновь пошли обвинения в "контрреволюционной, троцкистской заговорщической деятельности": те самые, что уже сослужили службу в период "большого террора" 1937-38 гг., во Время ликвидации руководства Красной армии - не одних только маршалов Советского Союза Блюхера, Егорова и Тухачевского, но и 35 тысяч офицеров, половины всего офицерского состава армии, двух третей политработников Красной армии и военно-морского флота{715}.

В заявлении Главного политического управления Красной армии от 4 июля 1943 года Власов предстает активным членом организации врагов народа, которая в свое время вела "тайные переговоры" с немцами о продаже Советской Украины и Белоруссии, а с японцами - о продаже советского Дальневосточного побережья и Сибири. Тут неизбежно возникает вопрос, как же Власову после раскрытия этой заговорщической деятельности удалось избежать судьбы всех его товарищей. Оказывается, он "покаялся и умолял о прощении"*, и советское правосудие не только простило его, но еще и дало ему возможность искупить его мнимые преступления службой в Красной армии - да к тому же на посту крупного военачальника! Все это звучит совершенно неправдоподобно, и любой здравомыслящий человек без труда разглядел бы абсурдность выдвинутых против Власова обвинений. Дальше говорится о том, что Власов злоупотребил оказанным ему доверием, при первой же возможности сдался в плен "немецким фашистам" и пошел к ним на службу в качестве шпиона и провокатора. В доказательство этого второго, "еще более тяжкого преступления * приводится лишь один аргумент - то, что Власов вернулся из немецкого окружения. В те дни быть окружением в Красной армии считалось военным преступлением, множество солдат и офицеров были расстреляны лишь за то, что попали в окружение{716}. Но в данном случае - и по отношению лично к Власову - факты представлены в совершенно ложном свете. Столицу Украины, по приказу Ставки и вопреки мнению командиров, обороняли до последнего момента, до полного окружения города немцами. Только 18 сентября 1941 года, когда организованное отступление было уже невозможно, Власов получил приказ сдать Киев и отступить{717}. Именно вследствие этого стояния в Киеве, преподносящегося почти во всех советских военно-исторических сочинениях как славная страница войны, Власов и части его армии чуть не погибли в окружении.

Но и на этом передергивания и нагромождение несуразностей не кончаются. Тщетно стали бы мы искать в статьях о Власове объяснение тому, как же этот военачальник, находившийся на службе иностранной разведки, "вновь" получил высокий командный пост и в критический момент битвы за Москву был брошен на решающий участок советской обороны. При такой логике уже не удивляешься выводу, что ответственность за гибель 2-й ударной армии несет не Сталин и не Ставка, а один лишь Власов. Вопреки всем фактам в статье утверждается, что Власов намеренно загнал доверенную ему армию в окружение, довел ее до гибели, а затем перебежал к своим немецким хозяевам и начальникам, "окончательно разоблачив себя" перед советскими людьми как "гитлеровский ставленник, предатель и убийца"*.

Советская пропаганда в лучших своих традициях изображает Власова " немецким лакеем", ползающим перед хозяевами на четвереньках и помогающим "врагам нашей родины мучить русский народ, жечь наши села, насиловать наших женщин, убивать наших детей и позорить наше национальное достоинство"*. Неудачное высказывание в "Открытом письме" Власова - что он разовьет свои представления о новой России "в свое время" - становится доказательством отсутствия у него каких бы то ни было конструктивных целей. Павлов, автор статьи "Иудушка Власов", иронизирует:

В свое время, господин генерал, но почему бы не сейчас? С каких это пор честные политики скрывают от народа свои воззрения? Но в том-то и дело, что Власов не политик, он шулер, который боится раскрыть свои меченые карты *.

Между тем достаточно лишь взглянуть на 13 пунктов Смоленского обращения, чтобы понять политические цели Русского освободительного движения. Здесь в числе оснований для перестройки жизни в России названы: неприкосновенность личности и жилища, свобода совести, убеждений, религии, собраний и печати, свободная экономика и социальная справедливость, национальная свобода народов России. В свете обвинения Власова в прислужничестве немецким захватчикам странно звучит прямо противоречащее германской политике требование почетного мира с Германией и признания русского народа равноправным членом в семье новой Европы. И хотя автор статьи "Торговцы Родиной" Александров не слишком ошибался, назвав Русский комитет "лавочкой" (полковник Боярский в одном из писем к Власову выразился аналогичным образом{718}), но в 13 пунктах Смоленского обращения впервые сформулированы те требования, которые в развернутой форме в конце концов нашли свое выражение в Пражском манифесте 14 ноября 1944 года.

Провозглашенные в Смоленском обращении политические тезисы обладали такой взрывной силой, что советское руководство даже не осмелилось вступать с ними в пропагандистскую полемику. Впрочем, не один только сталинский режим был заинтересован в сокрытии обращения - немецкое руководство, исходя из аналогичных причин, категорически запретило его распространение по эту сторону фронта. Чтобы ознакомить с текстом обращения жителей оккупированных районов, пришлось прибегнуть к хитрости - самолеты, разбрасывавшие листовки, "по ошибке" сбились с курса.

Гитлер 8 июня 1943 года выразил свое недовольство политической деятельностью Власова и категорически отказался менять Свою политику в свете тезисов Русского комитета, а также высказался против создания русской армии, потому что, по его словам, это означало бы отказ от первоначальных целей войны{719}. Решительность, с которой Гитлер парализовывал деятельность русского генерала, убедительно опровергает версию советской пропаганды о Власове как "фашистском наемнике и презренном лизоблюде". Вообще само отношение Гитлера к Власову свидетельствует о том, что русский генерал никак не мог служить интересам фюрера - его усилия были направлены на создание самостоятельной национальной русской "третьей силы" - между Гитлером и Сталиным.

Из статьи в центральном органе Главного политуправления армии красноармейцы не могли вынести ни малейшего представления об истинных намерениях Власова. Неудивительно, что в этой публикации искажен также и облик солдат РОА. Власов, говорится в статье, с помощью немцев старается "сколотить несколько частей из таких же подонков, как он сам... и силой и обманом-заманить туда немногочисленных пленных"*. Это сомнительное утверждение было тут же опровергнуто в " Открытом письме добровольцев Русской освободительной армии", распространявшемся в виде листовки, где подчеркивалось, что невозможно силой всучить мощное оружие многотысячной армии. К тому времени речь шла уже не о тысячах, а о сотнях тысяч вооруженных борцов против сталинского режима. На 5 мая 1943 года кроме "экспериментальных армий" и нескольких крупных полностью русских формирований под немецким командованием (таких, как 1-я казачья дивизия, три отдельных казачьих полка - "Платов", "Юнгшульц" и "5-й Кубанский") имелось 90 русских "восточных батальонов", а также 140 более мелких русских формирований, 90 полевых батальонов и многочисленные отдельные части Восточных легионов и Калмыкский кавалерийский корпус. К тому же по меньшей мере 400 тысяч добровольцев служили на штатных должностях в немецких частях, а 60-70 тысяч работали в службе обеспечения общественного порядка местной вспомогательной полиции военного управления{720}. Все эти русские солдаты стремились к изменению политической ситуации у себя на родине, а это в существовавших условиях было возможно лишь насильственным путем - путем гражданской войны. И не странно ли, что именно большевики, объявившие гражданскую войну единственно справедливой (пока дело шло об установлении их власти), сейчас особенно возмущались тем, что Власов хочет, по их словам, натравить одну часть русского народа на другую и развязать братоубийство? Тут следует вспомнить, что Русский комитет призывал к борьбе "против ненавистного большевизма" всех русских, приглашал записываться в ряды Освободительного движения всех соотечественников, независимо от их политической позиции в советском государстве. Исключение делалось лишь для тех, кто добровольно пошел на службу в карательные органы НКВД.

В советской антивласовской пропаганде бросается в глаза один примечательный момент: она ограничивалась призывами к защите родины, России, "святого правого русского дела", не решаясь пускать в ход аргументы о защите дела большевиков, "завоеваний Октября" и пр. Новой была и трактовка образа большевиков, которые представлялись, в первую очередь, вернейшими и преданными друзьями и самой России, и русского народа. В этом тоже можно усмотреть симптомы растерянности, в которую повергло советских руководителей появление Власова. В ход были пущены традиционные ценности русского прошлого, получила слово и православная церковь: в годы войны многолетнее наступление против нее было по тактическим причинам приостановлено. 12 (25) апреля 1943 года митрополит Ленинградский Алексей направил пасхальное послание священнослужителям и верующим городов и деревень, еще занятых вражеской армией, где сравнивал войну с извечной борьбой добра и зла, в которой, как во времена святого князя Александра Невского, на одной стороне стояли в образе немцев темные дьявольские силы, вознамерившиеся поработить русский народ и его духовную жизнь, а на другой - силы родины и ее геройские защитники - воины Красной армии{721}. Митрополит Алексей звал всех на "священную войну", призывал мужчин и женщин вступать в ряды партизан, воевать "за веру, за свободу, за честь родины". Эта попытка представить картину "мирной и радостной жизни в свете истинной святой веры" - в Советском Союзе, где христианство подвергалось жестоким гонениям! - не могло не вызвать возражений в православных кругах.

За пределами советского господства духовенство - именно вследствие своей оппозиции к оккупационной политике Германии - проявило нескрываемую симпатию к Власову, показав тем самым несостоятельность аргументов митрополита Алексея. Митрополит Анастасий, глава Русской православной церкви за рубежом, отколовшейся от русской патриархии после съезда епископов в Карловаце, и митрополит Германии Серафим были близки к Освободительному движению. Анастасий по собственному почину обратился к Власову, обещая ему поддержку Архиерейского Синода{722}. 19 ноября 1944 года, после обнародования Пражского манифеста, он на торжественном молебне в берлинской русской православной церкви призвал верующих во имя "тысяч и тысяч мучеников... объединиться вокруг нашего национального освободительного движения"* и внести свой вклад "в великое дело освобождения нашей родины от страшного зла большевизма"*{723}. Весной 1943 года, услышав о том, что генерал Власов вроде бы назначил протопресвитером РОА архимандрита Гермогена, бывшего секретаря Серафима и, следовательно, члена зарубежной церкви, считавшейся раскольнической, с посланием к Власову обратился известный священнослужитель патриаршей церкви экзарх Прибалтики митрополит Сергий. В послании о "религиозном обслуживании власовской армии"{724} митрополит Сергий подчеркивал: то, что русской освободительной армией командует генерал-эмигрант, а во главе духовенства этой армии поставлен епископ-эмигрант, не должно отражаться на влиянии армии по обе стороны фронта. Предложив создать церковный центр для оккупированных районов, Сергий призвал, кроме того, к назначению протопресвитера также и от патриаршей церкви, объясняя, что только так можно опровергнуть советские слухи, будто немцы хотят из Берлина руководить русской православной церковью, чтобы "сломить этот бастион русского национального самосознания"*. Это означало бы, что РОА принципиально признает авторитет Московской патриархии, причем исключительно в вопросах веры, но не в политических делах (что вполне соответствует каноническому праву); только таким признанием делалась возможной борьба с большевистской пропагандой "в церковном секторе". Так как русская патриаршая церковь, с точки зрения митрополита Сергия, пребывала в состоянии пленения, он считал политические высказывания московского и ленинградского митрополитов " навязанными или искаженными большевиками"* и потому не обязательными для верующих. Поэтому борьба за "освобождение церкви" от большевизма становилась священным долгом православных.

В поддержку Власова выступил также и председатель собора епископов Белоруссии митрополит Пантелеймон{725}.

Тот факт, что Власова и РОА поддерживала не только зарубежная церковь, но и известные священнослужители патриаршей церкви, находившиеся в оккупированных районах, очень беспокоил советское правительство. Не исключено, кстати, что именно это и послужило причиной смерти митрополита Сергия: 23 апреля 1944 года во время поездки из Вильнюса в Ригу он был убит партизанами при странных обстоятельствах. В послевоенные годы советская пропаганда распространила версию, будто митрополит использовал свое положение для просоветской пропаганды и потому был устранен по поручению немцев{726}. Советская пропаганда без всяких оснований пыталась связать с этим делом полковника Позднякова, который в это время был уполномоченным генерала Власова и РОА при группе армий "Север". Однако из всех имеющихся документов следует, что митрополит Сергий не скрывал своей вражды к большевизму и активно выступал за сотрудничество патриаршей церкви с вла-совским движением{727}. Весной 1943 года он встречался в Пскове с Власовым и подружился с ним. Не случайно и то, что его секретарь И. Д. Гримм, бывший капитан Павловского лейб-гвардейского полка и профессор государственного права Дерптского университета, позже играл ведущую роль в юридическом отделе КОНР, а его сын был в РОА пропагандистом.

С мая 1943 года в районах, оккупированных немцами, началась целенаправленная пропагандистская кампания против Власова. Здесь распространялись советские антивласовские листовки, адресованные всему населению, но в особенности - крестьянам (в связи с объявленным немцами "введением крестьянской собственности на землю"). Приведем несколько названий листовок{728}:

1. "Открытое письмо рабочих и крестьян районов Псков и Остров предателю-генералу Власову. Отвечай, изменник Власов!"

2. "Власов - агент немецких фашистов".

3. "Как Власов продал крестьян немцам?"

4. "Русский не будет братоубийцей".

5. "Смерть фашистскому наймиту Власову!".

6. "Убей предателя Власова" (по-немецки)

7. Листовка политуправления Северо-Западного фронта "Кто такой Власов", адресованная "населению временно оккупированных районов Ленинградской области".

Эти листовки преследовали ту же цель, что и газетные статьи: доказать, что Власов не имеет никакого отношения к русскому народу, представить его выродком, прокаженным, бессловесным инструментом в руках немецких поработителей. Таким образом советская пропаганда пыталась справиться с новым явлением: отчаявшееся население оккупированных районов связывало свои последние надежды с Власовым, и в борьбе против этого годились любые средства. На этом этапе советские пропагандисты отказались от полемики с общественно-политической программой Смоленского обращения, упомянув его лишь однажды мимоходом, да и то в искаженном контексте. Они прибегали, прежде всего, к очернению Власова, который изображался как Иуда, прожженный негодяй, фашистский прислужник, пугало в генеральской форме, фашистский попугай, убийца, преступник, мошенник, подлец, обманщик, подонок, головорез, ублюдок, ничтожество. Его сравнивали с самыми несимпатичными животными, называли сукиным сыном, безродной дворняжкой, гадом, насекомым... В "Открытом письме рабочих и крестьян районов Псков и Остров" говорится: "Но ты, собака, скоро подохнешь. Только покажись во Пскове - и мы тебя тут же прикончим, гад". В других местах о Власове писали, что главная его цель - помочь немцам "закабалять русский народ", обманывать крестьян, чтобы "превратить их в рабов немецких помещиков и капиталистов". Однако, пытаясь объяснить народу, как же среди "прославленных советских генералов" мог затесаться такой выродок, пропагандисты совершали явную промашку. Они писали, что политуправление Красной армии якобы давно раскусило "троцкистского заговорщика" Власова, завербованного в шпионы задолго до перехода к немцам. А затем вдруг выяснялось, что он "долго" находился в немецком концентрационном лагере, что "понадобились почти два года кровавой работы в подвалах гестапо, чтобы отыскать жалкую горстку предателей: Власова, Малышкина и прочих"*. И, разумеется, для привлечения советских генералов в лагерь противника потребовались или подкуп, или насилие. Возможность возникновения в политико-историческом контексте германо-советской войны организованного сопротивления большевизму советской теорией не предусматривалась.

С июня 1943 года начали во множестве появляться обращения непосредственно к "солдатам и офицерам" РОА, "добровольческой армии" или "власовской армии"{729}. Как тут же было отмечено немецкой контрпропагандой, Сталину пришлось сбрасывать над немецкими окопами листовки на русском языке, тем самым признав существование РОА. Эта агитация сыграла свою роль в событиях последующих месяцев. Из пропагандистских материалов того периода у нас имеются следующие{730}:

1. Листовка штаба партизанского движения "Кого обманывает изменник генерал Власов".

2. Листовка районного комитета ВКП(б) гор. Навли "К солдатам так называемой "Русской освободительной армии" и полицаям".

3. Листовка "К вам наше слово, солдаты Власова!"

4. Листовка "Что такое РОА?"

5. Воззвание политуправления Северо-Западного фронта: "Русские, украинцы, все бывшие красноармейцы, находящиеся в фашистском плену и завербованные на службу в немецкую армию".

6. Листовка "Решающий час близок! На чьей вы стороне? Всем советским гражданам, завербованным на службу в немецких войсках и бандах предателя Власова".

7. Приказ военного совета Северо-Западного фронта от 15 августа 1943 года "Ко всем бывшим военнопленным, русским, украинцам, белоруссам и другим гражданам, завербованным на службу в германскую армию".

(Листовки 1, 2, 4 и б имеются только в немецком переводе.)

Главным аргументом в этих листовках было быстрое ухудшение военного положения Германии, изменение в расстановке сил в пользу СССР и его союзников. В них подчеркивалось, что "гитлеровская военная машина" под ударами Красной армии закачалась и трещит по всем швам, Германия несет неслыханные потери и создание "армии из русских"* сейчас, в 1943 - а не в 1941 году - объясняется настоятельной потребностью в пушечном мясе. Того, что немцы не могли добиться силой, они хотят добиться обманом, используя для этого Власова. Но как бы ни бросался Власов высокопарными словами о новой России, маскируя свое предательство, всем ясно, что РОА - это всего лишь пособники немецко-фашистских бандитов. Советские пропагандисты изначально отказывали РОА в праве на существование, а членам армии отводили роль наемников, "проливающих кровь русских братьев для самого жестокого и ненавистного врага русского народа... людоеда Гитлера"*. В заключение солдатам РОА еще раз внушалось, что

Денно и нощно из всех фашистских дырок лают без устали всевозможные Власовы, Октаны и Каминские... Советская родина давно отшвырнула от себя этих подонков, и они нашли временное пристанище в фашистских собачьих будках. Ведь там берут на службу любую дрянь, если только она готова без запинки тявкать по фашистским заявкам *.

Советские пропагандисты умело играли на том, что многие добровольцы ввиду изменившегося военного положения стали все чаще задумываться о своей будущей судьбе. В листовках задавался вопрос: что же станет с ними после неизбежного поражения Германии? Всех, кто из подлости или из страха согласился служить немцам или Власову (по логике листовок это было равнозначно), ожидает позорная казнь, пощады им не будет: "собаке собачья смерть!"

После таких угроз, подкрепленных намеком на хорошо известный всем советским гражданам обычай судебной ответственности членов семьи, читателям листовок предлагался выход. Известно ведь, что фашистские палачи довели их до отчаяния, что в большинстве своем они были принуждены к вступлению во власовскую армию угрозами, насилием и обманом. И хотя, утратив "мужество и веру в победу Красной армии" и сделав этот шаг, они совершили преступление, но Родина готова простить их, дать возможность искупить свою вину.

Что же требовалось для того, чтобы уйти от неизбежного возмездия советского государства? Неужели достаточно было всего лишь, как неоднократно подчеркивало политуправление Северо-Западного фронта, перейти в одиночку или с группой на сторону Красной армии или к партизанам? Ничего подобного. В приказе от 15 августа 1943 года военного совета Северо-Западного фронта, в составе командующего фронтом генерал-лейтенанта П. А. Курочки-на, начальника штаба генерал-лейтенанта Н. Ф. Ватутина и ответственного за политработу генерал-лейтенанта В. Н. Богаткина, все заверения такого рода объявлялись лживыми{731}. В этом документе перед "офицерами, унтер-офицерами и рядовыми банд так называемой русской освободительной армии"* ставилась чрезвычайно странная задача: им приказывалось путем вооруженного восстания овладеть районом Псков - Дно - Насва, протяженностью в 200 километров. Военный совет Северо-Западного фронта требовал ни много ни мало уничтожить все немецкие гарнизоны в Пскове, Дне, Порхове, Дедовичах, Насве, Локне и других пунктах, взорвать вокзалы, мосты и прочие подобные объекты, перекрыв пути для доставки подкреплений, убить всех жителей, хотя бы в малейшей степени сотрудничавших с немцами, и после выполнения всех этих задач объединиться с партизанами для совместной борьбы. Перед частями РОА, которые, по мнению советских руководителей, уже находились на фронте, ставилась задача отрезать войска противника от тыловых соединений, разрушить их оборонительные укрепления, депо, мосты, железнодорожные линии и так далее и, установив контакт с частями Красной армии, прорвать фронт и объединиться с Красной армией. Жизнь и прощение родины сулились только тем, кто выполнит этот абсолютно нереальный приказ, всех остальных ждала смерть - как изменников родины. Лишнее доказательство того, что пути назад для солдат РОА не было...

Судя по листовкам, адресованным власовцам, советская пропаганда признала существование РОА. Однако при этом она постоянно пыталась создать впечатление, будто Власову так и не удалось сформировать настоящую армию. В листовках утверждалось, что РОА - это вообще не армия, и уж во всяком случае не русская армия, это - "власовские банды", "несколько рот", "жалкая горстка", собранная воедино силой и обманом, которая "рассыпется при первом же столкновении с нашими частями"*. Но за этой напускной уверенностью скрывалась глубокая тревога. В беседе с польским послом Т. Ромером в присутствии Молотова 26-27 февраля 1943 года в Кремле на замечание посла о том, что "против Красной армии готовы воевать... формирования бывших военнопленных украинского, русского, грузинского, азербайджанского и пр. происхождения", Сталин ответил: " Имеются и русские, которые образцово служат немцам и встают на их сторону. В семье не без урода"*{732}.

Еще 26 декабря 1942 года ГПУ Красной армии в приказе № 001445 предупреждало о возможном выступлении освободительной армии и требовало принять соответствующие меры{733}. В районе действий РННА, как 17 февраля 1943 года доносил Власову подполковник Бочаров, советское командование объявило красноармейцам, что это "переодетые немецкие войска". Во избежание контактов с ними советским частям были отданы приказы не мешать продвижению этих войск, не минировать шоссе, не нападать на группы снабжения и вообще не предпринимать ничего, что могло бы спровоцировать боевые действия.

О том, как опасен был Власов для советской власти, свидетельствуют и попытки "любыми средствами, любой ценой" обезвредить некогда прославленного полководца, доставить его "живым или мертвым на советскую землю". В марте 1943 года на него охотились партизанские группы Григорьева и Новожилова. В мае начальник ленинградского штаба партизанского движения М. Н. Никитин передал по радио через оперативную группу при штабе Северо-Западного фронта срочный приказ убить Власова в Дедовичах, Порхове или Пашеревичах: очевидно, примерное местонахождение генерала было известно{734}. В Берлине покушение на Власова должен был совершить лейтенант Августин, сотрудник созданного в СССР комитета "Свободная Германия". Его сбросили с парашютом в германский тыл{735}, но он был арестован. 24 мая 1943 года у немецких передовых постов в районе Ярцево появился майор Красной армии С. Н. Капустин, выдавший себя за перебежчика{736}. Ему удалось завоевать доверие военных властей и пробраться в Берлин, где он безуспешно пытался проникнуть к Власову. Генерал-майор Ма-лышкин после беседы с "перебежчиком" счел его версию подозрительной, и действительно, позже Капустин был разоблачен как советский агент и дал показания. Выяснилось, что он должен был не только собрать материалы о РОА, но еще и подготовить к октябрю 1943 года ликвидацию Власова, Малышкина и других руководителей армии.

Судя по подробным инструкциям, полученным Капустиным, советское руководство, вопреки всем пропагандистским заверениям, очень серьезно относилось и к существованию Русского комитета, и к возможному скорому выступлению РОА (которое на самом деле имело место лишь в конце 1944 года, да и то в очень ограниченном масштабе). Летом 1943 года к делу подключилась советская военная разведка. Шпионская организация " Красная капелла", которую в Москве считали еще действующей, хотя на самом деле она к тому времени была уже разгромлена, получила по радио задание собрать данные об армии Власова, числе подразделений и личном составе, местонахождении, фамилиях офицеров, вооружении и методах пропаганды. Как пишет резидент советской разведки и руководитель " Красной капеллы" Леопольд Треппер, Центр требовал точнейшей информации, чтобы для выяснения максимального количества деталей проверить уже имеющиеся у него данные{737}.

Москва представляла себе РОА в виде сплоченных вооруженных сил, состоящих из всех родов войск, разделенных на армии, армейские корпуса, дивизии, имеющих центральный руководящий орган - генеральный штаб, соответствующие учебные заведения типа центрального военного училища и офицерских школ. Советское руководство всячески стремилось разузнать, когда и на каком участке фронта следует ожидать выступления РОА, будет ли она воевать самостоятельно или вместе с немецкими частями. Вообще, по тому интересу, который проявляло советское руководство к пропагандистским и агитационным органам РОА и ее разведывательной службе, можно судить о том, насколько высоко оценивало оно пропагандистское воздействие РОА и насколько низко - возможности собственной контрпропаганды.

Но не только это тревожило советское руководство: оно было обеспокоено также возможностью вооруженных выступлений внутри СССР. В число заданий агента Капустина входило также выяснить, какой отдел Русского комитета руководит антисоветским партизанским движением в СССР, выявить систему связей, методы снабжения оружием и боеприпасами и вообще способ действий "подпольных групп и антисоветских партизанских отрядов". Кроме того, советское руководство не исключало возможности возрождения, под руководством Комитета, широкого антисоветского движения "в городах, на заводах и фабриках" глубокого тыла. Очевидно, на первых порах оно было напугано перспективой возможной гражданской войны: задание Капустина и засланного вместе с ним лейтенанта госбезопасности П. Ларионова, в свое время осужденного за взятки, можно объяснить лишь полной беспомощностью и некомпетентностью тентностью. Кроме выполнения различных шпионских заданий они должны были, с целью разложения РОА, создать надежную агентурную сеть из офицеров армии и "террористические группы" во всех основных органах РОА, в Русском комитете и в генштабе и подготовить их переход на сторону Красной армии.

Обостренная реакция советских властей на появление Власова, на мнимое создание Русского комитета и возникновение Русской освободительной армии позволяет нам сделать несколько замечаний общего плана. Впервые за все время войны Советский Союз был вынужден перейти в оборону в сфере политической пропаганды. Можно представить себе, каков был бы эффект, если бы Освободительному движению действительно дали возможность организоваться и поставили бы на службу этому делу все технические средства! Например, если бы приняли предложение начальника Отдела иностранных армий Востока в генеральном штабе ОКХ полковника Гелена от 13 июня 1943 года о продолжении "власовской пропаганды... с усиленной интенсивностью", "путем массированного сбрасывания около миллиона листовок Власова и РОА" над крупными населенными центрами Москва, Ленинград, Горький, Куйбышев, Саратов-Энгельс, Пенза, Воронеж, Ростов, Астрахань, Калинин, Калуга, Тула, Рязань и т.д.{738}. По мнению Гелена, такие действия постепенно вынудили бы советское правительство вступить в открытую полемику с Власовым и тем самым способствовать пропаганде его идей.

Мы уже говорили о том, как оптимистически оценивал сам Власов перспективы возглавляемого им движения. 17 февраля 1943 года на совещании в берлинской гостинице "Эксельсиор" с участием генералов Жиленкова, Малышкина, Благовещенского, а также полковника Риля и подполковника Бочарова из РННА он заметил, что не стал бы вкладывать душу в идею Русской освободительной армии, если бы хоть на минуту сомневался в ее успехе. А немного спустя полковник Боярский даже взял на себя смелость заявить, что Освободительное движение может в три месяца успешно завершить войну в России. Он сказал: "У нас мощные связи с ведущими военачальниками Красной армии и политическими деятелями. Целые дивизии перейдут к нам или же будут нам подыгрывать"*{739}. Однако непременной предпосылкой всякого политического или военного успеха Боярский считал создание Русского национального правительства и Русской освободительной армии с исключительно русским командованием и их признание.

Эти намерения русских офицеров совпадали с пожеланиями их покровителей в вермахте и учреждениях рейха, которые также начинали ощущать позитивное воздействие "власовской акции". Известие о том, что советский военачальник открыто призвал к борьбе против Сталина, вызвало в апреле-мае 1943 года "большой интерес" не только на Восточном фронте, но и за границей, в союзных, нейтральных и враждебных странах. Как сообщал бывший посол в Москве граф Шуленбург, распространилось мнение, что эта акция "при умелом руководстве немецкой стороны может обусловить решительный поворот в войне в пользу Германии"{740}.

В мае-июне 1943 года "власовскую проблему" живо комментировала шведская пресса{741}. 8 мая "Афтонбладет" в международном обзоре сообщила, что генерал Власов встречался по различным поводам с Гитлером. 25-26 мая главной политической сенсацией некоторых стокгольмских газет стало "сообщение о создании власовской армии". "Дагпостен" и "Нюа Даглигт Аллеханда" писали 25 мая, что Советскому Союзу, возможно, предстоит гражданская война. "Афтонбладет" 30 мая опубликовала интервью своего берлинского корреспондента "с адъютантом генерала Власова о программе национального возрождения русского народа". 1 июня "Социал Демократен" перепечатала изложение статьи из газеты военнопленных "Заря" "о жизненном пути и политических целях Власова". И наконец, "Стокгольме Тиднинген" в тот же день привела оценку численности власовской армии - 560 тысяч человек!

17 июня немецкий посланник в Стокгольме Ганс Томсен сообщил о беседе с королем Густавом V после вручения ему "собственноручного письма фюрера"{742}. Шведский король, по словам Томсена, проявил большой интерес "к национальной русской организации генерала Власова. Его очень обрадовали мои слова, что это движение в ближайшее время примет большой размах". Германский посол Франц фон Папен сообщал из Анкары, что после развертывания власовской армии на немецкой стороне и создания комитета "Свободная Германия" на советской стороне англичане явно почувствовали возросшую опасность "достижения немецко-русского соглаше-ния"{743}.

Влиятельные офицеры генштаба и Восточной армии пытались окончательно склонить Гитлера к ведению политической войны на востоке, то есть хотели направить немецко-советскую войну в русло антисоветской гражданской. В различных заявлениях{744} они доказывали, что "власовская акция", начатая "как пропагандистский трюк, вызвала к жизни "целое движение, которое развивается по своим законам и приняло такие масштабы, что его уже невозможно остановить без ущерба для немецких интересов. Всякая попытка в этом направлении подорвет доверие к немецкой военной пропаганде во всем мире, а национальное русское движение обернется тогда против самих немцев как иноземных поработителей русского народа. Поэтому немецкая сторона должна придать власовскому движению официальный характер. Ведущие деятели генштаба и министерства иностранных дел советовали как можно скорее создать под началом Власова настоящий русский комитет и дать Власову должность главного инспектора Восточных войск. Конечно, о главной цели, которую ставили перед собой все оппозиционные к восточной политике Гитлера круги, - о признании русского правительства и формировании русской армии - здесь говорилось очень завуалированно, пока что обсуждалось лишь участие Власова в управлении оккупированными районами и в командовании "национальными силами". Но Гитлер, до которого предложения такого рода доходили различными путями, оказался достаточно проницателен и немедленно наложил на них вето.

8 июня 1943 года в разговоре с начальником штаба ОКВ генерал-фельдмаршалом Кейтелем и начальником генерального штаба ОКХ генералом Цейтцлером Гитлер категорически и "окончательно" высказался против активизации Русского освободительного движения и создания русской армии до конца года{745}. 1 июля 1943 года он подтвердил это решение на созванном им совещании командующих армиями на Востоке, обосновав его тем, что, как учит опыт истории, "такие национальные движения в моменты кризиса всегда обращаются против державы-захватчика". В качестве примера он привел неудачу 1916 года, когда польскую армию попытались поставить на службу немецко-австрийскому военному руководству. При этом, однако, Гитлер не учел одного важного момента: осуществления своих политических чаяний поляки могли ожидать только от союза с державами Антанты, а никак не с державами Четверного союза. Во второй мировой войне дело обстояло как раз наоборот: если крушение сталинского режима вообще было возможно, то национально настроенные русские могли надеяться достичь его лишь в союзе с Германией. Для Власова не было пути назад. Гитлер же под различными предлогами отказывался помочь ему. Отныне имя Власова разрешалось использовать лишь в пропагандистских целях для обмана противника.

Сам же Власов из-за своих "резких и некомпетентных высказываний" был, по приказу фельдмаршала Кейтеля, посажен под домашний арест, и Кейтель пригрозил ему, что, если такое повторится, за генерала возьмется гестапо. Искусственное "прекращение власовской акции" и "затишье вокруг власовской армии" положило конец всем надеждам и вызвало глубочайшее разочарование русской и немецкой стороны{746}. Даже верные сторонники Власова пали духом. Показательна в этом плане история генерал-майора А. Е. Бу-дыхо, бывшего командира дивизии Красной армии, сменившего полковника Боярского на посту "штабного офицера по обучению и подготовке восточных войск" в немецкой 16-й армии. Будыхо поддался на посулы советской пропаганды и в ночь на 13 октября 1943 года перешел с ординарцем к партизанам. После его внезапного исчезновения было устроено расследование, а командующий группой армий "Север" генерал-фельдмаршал Г. фон Кюхлер и командующий 16-й армией генерал-фельдмаршал Э. Буш обменялись весьма раздраженными посланиями{747}. Однако Будыхо не удалось обмануть судьбу: вскоре немцы взяли в плен советского офицера, сброшенного с парашютом, и тот рассказал, что перебежчик, имевший знаки различия генерал-майора РОА, был расстрелян по решению партизанского суда, "который приговаривает к смерти всех солдат РОА" 63.

Подводя итоги, можно сказать, что власовская акция 1943 года не удалась лишь по вине Гитлера. Дело не в том, что, как торжествующе утверждала советская пропаганда летом 1943 года, Власову, несмотря на все его усилия, "не удалось" создать армию, но в том, что, к величайшему огорчению самого генерала, его русских соратников и немецких покровителей, за это столь перспективное начинание, по существу, даже и не смогли толком взяться. Вердикт Гитлера создал политический вакуум, подготовил ту почву, на которую смогла опереться советская пропаганда. Наряду с ухудшением военного положения это явилось одной из причин явлений разложения в добровольческих формированиях во второй половине года{748}, после чего значительную часть их перевели на западный и южный европейские театры военных действий. Вопреки распространенному в литературе мнению, ведущие деятели РОА, например Буняченко, всячески приветствовали этот перевод и даже способствовали ему, надеясь, что вдали от советского влияния формирования сохранятся до того момента, когда будет санкционировано создание Освободительного движения и их можно будет реорганизовать. Полковник Боярский в июне 1943 года заявил, что события все равно заставят Германию признать русское национальное правительство. И хотя в принципе он оказался прав, благоприятный момент был безвозвратно упущен.

Примечания

{687}Выписки из дневника..., 5.2., 6.2., 10.2., 12.2, 18.2.1946.ВА-МА, архив Позднякова 149/46.
{688}Капитан В. Денисов. История пребывания в плену у американцев генералов Василия Федоровича Малышкина, Георгия Николаевича Жиленкова и группы офицеров штаба ВС КОНР. ВА-МА, архив Позднякова 149/52.
{689}Письмо исполняющего обязанности государственного секретаря Мерфи (на англ. яз.), 11.7.1945, FRUS, 1945, т. 5, стр. 1098.Джозеф К. Грю позднее стал одним из критиков Нюрнбергского процесса, выражал свое удовлетворение по поводу освобождения из военной тюрьмы Шпандау адмирала Деница. См. Doenitz at Nuremberg. In: Repraisal. War Crimes and the Military Professionals. H. K. Thompson, Jr., Henry Sturtz, co-editors. N.Y" 1976, p. 46.
{690}См. также Ф. Титов. Клятвопреступники. В: Неотвратимое возмездие, Москва, 1974, стр. 228, 233.
{691}Львов. Последние дни РОА в Курляндии. ВА-МА, архив Позднякова 149/8.
{692}Ханзен. Служебные записки (на нем. яз.), 1.5.1945, стр. 217.Архив автора. Он же. Заметки (на нем. яз.), стр. 8, там же. Утверждение заместителя начальника центрального управления юридических управлений земель по расследованию нацистских преступлений Штрейма (Alfred Streim. Die Behandlung Sowjetischer Kriegsgefangener im "Fall Barbarossa". Heidelberg, 1981, S. 187), будто немцы убивали раненых и недееспособных членов "национальных соединений" и "хиви", не соответствует истине. Совсем напротив - на добровольцев согласно директиве генштаба ОКХ № 8000/42 (принятой при участии подполковника фон Штауффенберга в августе 1942 г.) распространялась система диспансерного лечения и система обеспечения семей. См. Joachim Hoffmann. Die Ostlegionen, S. 54.(там же, стр. 146 - об обращении с провинившимися добровольцами). Условия лечения и обеспечения были уточнены в приказе о "Денежном вознаграждении членов национальных соединений" генштаба ОКХ № 1/14124/43 от 29.5.1943, архив автора. Добровольцы в национальных соединениях или немецких частях вермахта, раненные на военной службе, и их родственники в конечном итоге получили такие же права на лечение и обеспечение, как и немецкие солдаты и их семьи. Вообще, в добровольческих соединениях было хорошо поставлено санитарное дело, имелся "национальный" санитарный корпус, "национальные" лазареты и дома призрения, а весной 1943 года в Могилеве открылся медицинский научный институт с военным лазаретом для подготовки военных врачей. О санитарном деле в добровольческих соединениях см. Hans Herwarth. Zwischen Hitler und Stalin. Frankfurt am Main, 1982, S. 309.
{693}Выписки из дневника..., 5.1, 13.2.1946.ВА-МА, архив Позднякова 149/46.Швеннингер. Дополнения (на нем. яз.), стр. 13, ИСИ.
{694}В. Штрик-Штрикфельдт. Против Сталина и Гитлера, стр. 248.Generalfeld-marschall Wilhelm Ritter von Leeb. Tagebuchaufzeichnungen und Lagebeurteilungen aus zwei Weltkriegen. Stuttgart, 1976, S. 309.
{695}50 лет Вооруженных Сил СССР. Москва, 1968, стр. 246.История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945, т. 1, Москва, 1960, стр. 465.О бессмысленности подобных выражений свидетельствует хотя бы резкое возрастание числа самострелов в Красной армии, особенно перед боями. В мае 1942 года число самострелов было вдвое выше, чем в июле 1941-го. На Северо-Западном фронте в мае 1942 года отмечено почти в девять раз больше самострелов, чем в январе того же года. Вследствие этого главный военный прокурор Красной армии Носов отдал приказ военным прокуратурам фронтов и отдельных армий применять в случае самострелов смертную казнь. Приказ № ОНО, 18.7.1942, ВА-МА Н 20/290.
{696}Philip Buss. The Non-Germans in the German Armed Forces 1939-1945.Phil. Diss., University of Kent at Cantenbury, 1974, p. 124.
{697}В. Ханзен. Служебные записки (на нем. яз.), 9.1.1943, стр. 8, архив автора. "Родина". Газета соединения войск Русской Народной Армии, № 18, 1.10.1942.Капитан П. Каштанов. РННА - Русская народная национальная армия. ВА-МА, архив Позднякова 149/3.Письмо Дашкевича Позднякову, 2.5.1961, там же. П. Калинин. Участие советских воинов в партизанском движении в Белоруссии. - "Военно-исторический журнал", 1962, № 10, стр. 32.Саломоновский. Два отклика. -"Россия", 1.и 3.7.1970.С. Стеенберг. Власов. Австралия, 1974, стр. 66.К. Кро-миади. За землю, за волю. Сан-Франциско, 1980, стр. 51-103.
{698}В. Ханзен, указ. соч., 12.12.1942, стр. 1.С. Стеенберг, указ. соч., стр. 85.
{699}В. Ханзен, указ. соч., 13.12-16.12.1942, стр. 3-8.Схема структуры национальных формирований. ОКХ/генштарм/генвостарм, № 402/43, секретно, 5.5.1943, ВА-МА, RH 111, 1435.Подполковник Д. Наше начало. ВА-МА, архив Позднякова 149/48.
{700}С. Стеенберг, указ. соч., стр. 91.
{701}Кап. Клименко. Формирование Гиль-Родионова и его конец. Правда о "Дружине". ВА-МА, архив Позднякова 149/3.К. Доморад. Так ли должны писаться военные мемуары? - "Военно-исторический журнал", 1966, № 11, стр. 82-93.
{702}К. Кромиади, указ. соч., стр. 90.Малявин. Псков. ВА-МА, архив Позднякова 149/3.
{703}Отчет о встрече генерал-лейтенанта Власова, генерал-лейтенанта Жиленкова, генералов Малышкина и Благовещенского с полковником Рилем и подполковником Бочаровым в гостинице "Эксельсиор", Берлин, 17.2.1943 (представлен отделом иностранных армий востока начальнику генштаба армии) (на нем. яз.). Акты Гелена 6, Оккупированные районы и восточная политика, № 3, октябрь 1942 - март 1943.Архив автора. Псков как один из центров РОД, стр. 20.ВА-МА, архив Позднякова 149/39."Родина", ВА-МА, архив Позднякова 149/3.
{704}П. Калинин, указ. соч., стр. 33, 35.
{705}"Товарищи командиры! Советская интеллигенция!" в: Ortwin Buchbender. Das tonende Erz. Stuttgart, 1978, S. 222.Бывший командующий 2-й Ударной армии РККА генерал-лейтенант Власов. "Родина", № 26, 29.10.1942.
{706}Обращение Русского Комитета к бойцам и командирам Красной армии, ко всему Русскому народу и другим народам Советского Союза. В: О. Buchbender, ibid, S. 226.В. Поздняков. Андрей Андреевич Власов. Буэнос-Айрес/Сиракузы, 1973, стр. 47.Китаев. Русское Освободительное Движение, стр. 42.ВА-МА, архив Позднякова 149/8.
{707}Почему я стал на путь борьбы с большевизмом? Открытое письмо генерал-лейтенанта Власова. "Заря", № 17, 3.3.1943.
{708}Резолюция, принятая 12 апреля 1943 года на 1-й антибольшевистской конференции бывших командиров и бойцов Красной армии. "Заря", № 30, 18.4.1943.
{709}Поездка генерала Власова в район 16-й армии (на нем. яз.). Командование 16-й армии, отдел 1с, 9.5.1943, ВА-МА RH 58/67.Генерал Власов в батальоне "Волга". ВА-МА, архив Позднякова 149/48.Псков как один из центров РОД, стр. 16.ВА-МА, архив Позднякова 149/39.С. В., Власов во Пскове. "Голос народа", № 13(81), 2.8.1952.
{710}Поездка А. А. Власова в северо-западные районы оккупированной части СССР. ВА-МА, архив Позднякова 149/48.Михайлов. Приезжает Власов. 15.1.1948.ВА-МА, архив Позднякова 149/3.В. Поздняков, указ. соч., стр. 66.Reinhardt Gehlen. Der Dienst. Mainz, 1971, S. 110.Генерал-майор Малышкин в речи в Париже высказал ту же мысль, что Власов: "Германскому верховному командованию не удалось убедить русских в том, что немецкая армия воюет только против коммунизма, а не против русского народа... Россия никогда не была страной рабов, она никогда не была и не будет колонией". Речь генерал-майора Малышкина в Париже 24 июля 1943 (в выдержках). ВА-МА, архив Позднякова 149/52.
{711}Ко всем военнослужащим Красной армии от командования Русской Освободительной Армии, листовка № 689/1V.43 (на нем. яз.), ВА R 6/38.Бойцы, командиры и политработники Красной армии! Командование Русской Освободительной Армии, листовка № 691/1V.43, там же. Что тебе известно о смоленском обращении "Русского комитета"? Добровольцы Русской Освободительной Армии, листовка № 692] 1V.43, там же. Открытое письмо добровольцев Русской Освободительной Армии красноармейцам и советским офицерам, листовка № 751/1V.43 (на нем. яз.), там же. Иллюстрированный боевой путь, № 5, май 1943.Новый путь, № 10(30), 1943.
{712}ОКХ/генштарм/генвостарм/орготд II, № 5000/43, секретно, 29.4.1943.ВА-МА 44065/5.Условия пополнения группы армий (на нем. яз.), ОКХ гр. А, 1а, № ../43, секретно, 14.5.1943, ВА-МА 65993/4.
{713}Речь генерал-майора Малышкина в Париже.... Ю. Жеребков. Русские дни в Париже. ВА-МА, архив Позднякова 149/52.
{714}Речь русского полковника Боярского перед добровольцами восточных батальонов во время инспекционной поездки 26 мая - 16 июня 1943 (на нем. яз.), ВА-МА RH 58/67.
{715}Hitlers Lagebesprechungen. Stuttgart, 1962, S. 268.Письмо Хевеля имперскому министру (на нем. яз.), 9.6.1943, АДАР, серия Е, т. 6, № 92, стр. 157.См. также Hitlers Lagebesprechungen, S. 263.О большом влиянии пропаганды, проводившейся от имени Власова, на население оккупированных районов, на служащих восточных войск и военнопленных см. записку генштаба армии "Развитие и состояние военной пропаганды на Востоке после осени 1942 (власовская акция)" (на нем. яз.), АДАП, серия Е, т. 6, № 85, стр. 145.См. также: Hans von Herwarth. Zwischen Hitler und Stalin. Frankfurt am Main, 1982, S. 332.
{716}Н. К. Попель. Танки повернули на запад. Москва, I960, стр.
{717}В. Чуйков. Гвардейцы Сталинграда идут на запад. Москва, 1972, стр. 71.
{718}Дружинин. Первая листовка А. Власова. ВА-МА, архив Позднякова 149/8.О. Buchbender, ibid, S. 243, 331.
{719}Беседа с пленным генерал-лейтенантом Масановым 22.7.1943.Записка советника посольства Хильгера, 22.7.1943 (на нем. яз.). ПА МИД, Бонн, акты Этцдорфа, т. 24.
{720}Иванов. О листовках Власова. ВА-МА, архив Позднякова 149/3.
{721}Немецкий генерал в Хельсинки (на нем. яз.), отд. 1с, № 1731/43, секретно, в ОКХ/генштарм/отдинармвост II, 28.7.1943, ВА-МА RH 2/v. 2727.
{722}Александров. Торговцы Родиной. "Ленинградский партизан", 5.4.1943, ВА-МА RH 11ч. 2727.Кокотов. Лжерусский Комитет. "За Советскую Родину", 29.4.1943, там же. Павлов. Иудушка Власов, там же, 5.5.1943.Советские фронтовые газеты о власовской акции (обзор прессы) (на нем. яз.), 10.6.1943, там же.
{723}Главное политическое управление Красной армии. Смерть презренному предателю Власову, подлому шпиону и агенту людоеда Гитлера. "За правое дело", № 76, 4.7.1943, там же. Советская пропаганда о власовской акции (обзор прессы) (на нем. яз.). 18.7.1943, там же.
{724}Joachim Hoffmann. Die Sowjetunion bis zum Vorabend des deutschen Angriffs. In: // Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg, Bd. 4, S. 50.
{725}Joachim Hoffmann. Die Kriegfiihrung aus der Sicht der Sowjetunion, ibid., S. 725.
{726}Там же, стр. 750.
{727}Письмо полковника Боярского генералу Власову, июль 1943, акты Гелена б, Оккупированные районы и восточная политика (на нем. яз.), № 2, июнь 1943 - февраль 1944.Архив автора.
{728}Беседа фюрера с фельдмаршалом Кейтелем и генералом Цейтцлером 8 июня 1943.В: Hitlers Lagebesprechungen, S. 256, 260, 264.
{729}Капитан Дош. Заметки к докладу (на нем. яз.), 2.2.1943.ВА-МА RH 111.2728.Структура национальных соединений. ОКХ/генштарм/генвостарм, № 402/43, секретно, по состоянию на 5.5.1943, ВА-МА RH 2/v. 1435.По сообщению начальника полиции нравов Далюга, численность войск, подчиненных рейхсфюреру СС, в 1942 году возросла от 33 тысяч до 300 тысяч человек. См. Helmut Krausnick, Hans-Heinrich Wilhelm. Die Truppe des Weltanschauungskriegs. Stuttgart, 1981, S. 170.
{730}Смиренный Алексей, Митрополит Ленинградский. Архипастырское послание к пастырям и пастве в городах и селах области, пока еще занятых вражескими войсками. 12/25.4.1943, ВА-МА RH 2/v. 2727.
{731}К. Кромиади, указ. соч., стр. 133.
{732}Слово Митрополита Анастасия (радиозапись). "Воля народа", № 3(4), 22.11.1944.Из архипастырских посланий. Митрополит Анастасий, там же, № 3 (16), 7.1.1945.К. Кромиади. К истокам Освободительного движения. ВА-МА, архив Позднякова 149/8.Кружин. Хроника КОНРа. 19.11.1944, ВА-МА, архив Позднякова 149/27.
{733}Митрополит Сергий, начальник канцелярии И. Гримм. Религиозное обслуживание власовской армии (на нем. яз.), ВА NS 30/152.
{734}Председатель Собора Епископов Белоруссии митрополит Пантелеймон - Комитету Освобождения Народов России. "Воля народа", № 3(16), 7.1.1945.
{735}Хмыров (Долгорукий). Страшное злодеяние. "Голос Родины". ВА-МА, архив Позднякова 149/56.
{736}К. Кромиади. За землю, за волю..., стр. 100.Сергей Фрелих. Рукопись (на нем. яз.), стр. 11.Архив автора. Умер капитан И.Д. Гримм. ВА-МА, архив Позднякова 149/48.
{737}Отвечай, изменник Власов! Власов - агент немецких фашистов. ВА-МА RH 2/v. 2727.Как Власов продал крестьян немцам?, там же. Русский не будет братоубийцей, там же. Смерть фашистскому наймиту Власову!, там же. Убей предателя Власова (на нем. яз.), там же. Политическое управление Северо-Западного фронта. Кто такой Власов?, там же.
{738}И. И. Сергунин. До этого мы занимались разложенческой работой в РОА. В: Оборона Ленинграда 1941-1944.Воспоминания и дневники участников. Ленин-»рад, 1968, стр. 351.
{739}Кого обманывает изменник генерал Власов (на нем яз.), ВА-МА RH 2/v. 2727.К солдатам так называемой "Русской освободительной армии" и полицаям <Га нем. яз.), там же. К вам наше слово, солдаты Власова!, там же. Что такое РОА? (на нем. яз.), там же. Политуправление Северо-Западного фронта. Русские, украинцы, все бывшие красноармейцы, находящиеся в фашистском плену и завербованные на службу в немецкую армию!, там же. Решающий час близок! На чьей вы стороне?, там же. Военный совет Северо-Западного фронта. Ко всем бывшим военнопленным, русским, украинцам, белоруссам и другим гражданам, завербованным на службу в германскую армию, 15.8.1943, там же.
{740}На Северо-Западном фронте 1941-1943.Москва, 1969, стр. 5.
{741}Minutes of Ambassador Romer"s conversation with President Stalin and »;Molotov, 26/27.2.1943.Documents on Polish-Soviet Relations. London, 1967, v. 1, ^ 295, p. 490.
{742}На родину (на нем. яз.). ВА-МА, архив Позднякова 149/3."
{743}Задания по борьбе с бандой Власова. По сообщению перебежчика-партизана Йетрова, перебежавшего 27.4.1943 (на нем. яз.). ВА-МА RH 2/v. 2727.Задачи советской агентуры по борьбе с Власовым (на нем. яз.), 31.5.1943 (в том числе радиоперехваты № 18 и 22 руководителя оперативной группы при штабе Северо-Западного фронта), там же. См. также: Оборона Ленинграда..., стр. 778.
{744}Karl-Heinz Frieser. Krieg hinter Stacheldraht. Mainz, 1981, S. 92.
{745}Итоги допросов шпиона Семена Николаевича Капустина (на нем. яз.). Отдинармвост (III), перевод, № 23/43, 22.7.1943, ВА-МА RH 2/v. 2727.Допрос шпиона Капустина, среди заданий которого значилось создание террористических Групп с целью убийства Власова. Записка советника посольства Хильгера (на нем. яз.), 27.7.1943, ПА МИД, Бонн, Акты Этцдорфа, т. 24.По сообщению Кромиади, Власов просил о помиловании Капустина (К. Кромиади, указ. соч., стр. 130).
{746}Leopold Trepper. Die Wahrheit. Munchen, 1975, S. 218.
{747}Предложения по усилению власовской акции. Докладная записка (на нем. яз.). ВА-МА RH 2/v. 2727.
{748}Отчет об инспекционной поездке командующего восточными войсками особого назначения в сопровождении русского полковника Боярского 25.5 - 16.6.1943 (на нем. яз.), № 17/43, секретно, 24.6.1943, ВА-МА RH 58/67.Заметки о высказываниях русского полковника Боярского (на нем. яз.), 22.5.1943, там же. Зондерфюрер Тройгут. Высказывания русского полковника Боярского о политической ситуации и перспективах, услышанные мною в частных беседах (на нем. яз.), там же. Настроения в русских добровольческих батальонах (мои личные впечатления) (на нем. яз.), там же.

История создания, существования и уничтожения так называемой Русской Освободительной Армии под командованием генерала Власова, является одной из самых темных и загадочных страниц Великой Отечественной Войны.

В первую очередь удивительной является фигура ее руководителя. Выдвиженец Н.С. Хрущева и один из любимцев И.В. Сталина, генерал-лейтенант Красной Армии, Андрей Власов был взят в плен на Волховском фронте в 1942 году.

Выходя из окружения с единственной спутницей - поваром Вороновой, в деревни Туховежи он был выдан немцам местным старостой за вознаграждение: корову и десять пачек махорки.

Практически сразу после заключения в лагерь для высших военных под Винницей, Власов идет на сотрудничество с немцами.

Советские историки толковали такое решение Власова, как личную трусость. Однако механизированный корпус Власова в боях под Львовом зарекомендовал себя очень хорошо.

37-я армия под его руководством при обороне Киева тоже. К моменту пленения Власов имел славу одного из главных спасителей Москвы. Личной трусости в боях не проявлял.

Позже появилась версия, что он боялся наказания от Сталина. Однако, выходя из Киевского Котла, по свидетельству Хрущева, первым его встретившего, он был в гражданской одежде и вел за собой на веревке козу. Никакого наказания не последовало, более того, карьера его продолжилась.

В пользу последней версии говорит, например, близкое знакомство Власова с репрессированными в 1937-38гг. военными. Блюхера он, например, сменил на посту советника при Чан-Кайши.

Кроме того, его непосредственным начальником перед пленением был Мерецков, будущий маршал, арестованный в начале войны по делу «героев», давший признательные показания, и освобожденный «на основании указаний директивных органов по соображениям особого порядка».

И еще, одновременно с Власовым в Винницком лагере содержался перешедший на сторону немцев, полковой комиссар Кернес.

Комиссар вышел к немцам с сообщением о наличии в СССР глубоко законспирированной группы. Которая охватывает армию, НКВД, советские и партийные органы, и стоит на антисталинских позициях.

На встречу с обоими приезжал высокопоставленный сотрудник МИД Германии Густав Хильдер. Документальных подтверждений двух последних версий не существует.

Но вернемся непосредственно к РОА, или, как их чаще называют «власовцам». Начать следует с того, что прообразом и первой отдельным «русским» подразделением на стороне немцев оказалась созданная в 1941-1942гг. Брониславом Каминским Русская Освободительная Народная Армия - РОНА. Каминский, рожденный в 1903 году от матери немки и отца поляка, был до войны инженером и отбывал в ГУЛАГЕ срок по 58 статье.

Отметим, что во время формирования РОНА сам Власов еще сражался в рядах Красной Армии. К середине 1943 года у Каминского было в подчинение 10 000 бойцов, 24 танка Т-34 и 36 трофейных орудия.

В июле 1944 года его войска проявили особую жестокость при подавлении Варшавского восстания. 19 августа того же года Каминский и весь его штаб были расстреляны немцами без суда и следствия.

Примерно одновременно с РОНА в Белоруссии была создана Дружина Гиль-Родионова. Подполковник Красной Армии В.В. Гиль, выступая под псевдонимом Родионов, на службе у немцев создал Боевой Союз Русских Националистов и проявил изрядную жестокость в отношении белорусских партизан и местных жителей.

Однако в 1943 году перешел с большей частью БСРН на сторону красных партизан, получил звание полковника и орден Красной Звезды. Убит в 1944 году.

В 1941 году под Смоленском была создана и Русская Национальная Народная Армия известная так же как бригада Боярского. Владимир Гелярович Боерский (настоящая фамилия) был рожден в 1901 году в Бердичевском уезде, считается, что в польской семье. В 1943 году бригада была расформирована немцами.

С начала 1941 года активно шло формирование отрядов из людей, называющих себя казаками. Различных подразделений из них было создано достаточно много. Наконец, В 1943 году была создана 1-я казачья дивизия под руководством немецкого полковника фон Паннвица .

Она была брошена в Югославию на борьбу с партизанами. В Югославии дивизия тесно сотрудничала с Русским Охранным Корпусом, созданным из белоэмигрантов и их детей . Следует отметить, что в российской империи к казачьему сословию относились, в частности, калмыки, а за границей всех эмигрантов из Империи считали русскими.

Также в первой половине войны активно формировались подчиненные немцам формирования из представителей национальных меньшинств.

Идея же Власова о формировании РОА как будущей армии России освобожденной от Сталина, у Гитлера, мягко говоря, особого восторга не вызвала. Руководителю Рейха вовсе не нужна была независимая Россия, тем более имеющая собственную армию.

В 1942-1944 гг. РОА как реальное воинское формирование не существовала, а использовалась в пропагандистских целях, для вербовки коллаборационистов.

Тех, в свою очередь, использовали отдельными батальонами в основном для выполнения охранных функций и борьбы с партизанами.

Лишь в конце 1944 года, когда гитлеровскому командованию уже просто нечем было затыкать щели в обороне, было дано добро на формирование РОА. Первая дивизия была сформирована лишь 23 ноября 1944 года, за пять месяцев до окончания войны.

Для ее формирования были использованы остатки расформированных немцами и потрепанных в боях подразделений, воевавших на стороне немцев. А также советские военнопленные. На национальную принадлежность тут уже мало кто смотрел.

Замначальника штаба Боерский, как мы уже говорили, был поляком, начальник отдела боевой подготовки генерал Асберг - армянином. Большую помощь в формировании оказал капитан Штрик-Штрикфельд. А также деятели белого движения, такие, как Кромиади, Шоколи, Мейер, Скоржинский и другие. Рядовой же состав в сложившихся обстоятельствах, скорее всего, на национальную принадлежность никто не проверял.

К концу войны в РОА формально числилось от 120 до 130 тысяч человек. Все подразделения были разбросаны на гигантских расстояниях и единой военной силы из себя не представляли.

До конца войны РОА успела трижды поучаствовать в боевых действиях. 9 февраля 1945 в боях на Одере три батальона «власовцев» под руководством полковника Сахарова добились некоторых успехов на своем направлении.

Но успехи эти были кратковременными. 13 апреля 1945 года 1-я дивизия РОА без особых успехов участвовала в боях с 33-й Армией РККА.

Зато в боях 5-8 мая за Прагу она под руководством своего командира Буняченко показала себя очень хорошо. Фашисты были выбиты из города, и вернуться в него уже не смогли.

По окончании войны большая часть «власовцев» была выдана советским властям. Руководители повешены в 1946 году. Остальных ждали лагеря и поселения.

В 1949 г. из 112 882 спецпоселенцев-«власовцев» русские составляли менее половины: - 54 256 человек.

Среди остальных: украинцы - 20 899, белорусы - 5 432, грузины - 3 705, армяне - 3 678, узбеки - 3 457, азербайджанцы - 2 932, казахи - 2 903, немцы - 2 836, татары - 2 470, чуваши - 807, кабардинцы - 640, молдаване - 637, мордва - 635, осетины - 595, таджики - 545, киргизы -466, башкиры - 449, туркмены - 389, поляки - 381, калмыки -335, адыгейцы - 201, черкесы - 192, лезгины - 177, евреи - 171, караимы - 170, удмурты - 157, латыши - 150, марийцы - 137, каракалпаки - 123, аварцы - 109, кумыки - 103, греки - 102, болгары -99, эстонцы - 87, румыны - 62, ногайцы - 59, абхазцы - 58, коми - 49, даргинцы - 48, финны - 46, литовцы - 41 и другие - 2095 человек.

Алексей Нос.

Спасибо коллеге a011kirs за ссылку на .

С историей власовской армии, как и с личностью генерала Власова, связано невероятное количество мифов и стереотипов. К сожалению, в последние годы их количество серьезно прогрессирует. Однако проблема заключается в том, что само словосочетание «Власовское движение», если подразумевать его как некое политическое явление, — оно, конечно, значительно шире, нежели то, что называют «власовской армией». Дело в том, что участниками Власовского движения можно считать не только военнослужащих, но и гражданских лиц, которые к военной службе вообще никакого отношения не имели. Например, члены «групп содействия» КОНР, которые возникли в лагерях гастарбайтеров после ноября 1944 года: это гражданские служащие Комитета и его учреждений, подразделений, несколько тысяч человек, — всех их можно считать участниками Власовского движения, но не военнослужащими власовской армии.

Чаще всего при словосочетании «власовская армия» у нас возникает такая ассоциация — Русская освободительная армия (РОА). Но в действительности РОА была фикцией, ее никогда как оперативного объединения не существовало. Это был исключительно пропагандистский штамп, появившийся в конце марта — начале апреля 1943 года. И все так называемые (или почти все) русские «добровольцы», служившие в составе германских вооруженных сил: freiwilliger, отчасти хиви — все они носили этот шеврон и считались военнослужащими армии, которой никогда не существовало. На самом деле они были военнослужащими германских вооруженных сил, вермахта, в первую очередь. До октября 1944 года единственным подразделением, которое подчинялось Власову, была рота охраны, разбросанная в Дабендорфе и Далене, где генерал находился фактически под домашним арестом. То есть никакой власовской армии не было. И только в ноябре 1944 года, правильнее говорить в октябре, начал создаваться действительно достаточно серьезный, квалифицированный штаб.

Кстати, надо сказать, что Власов выполнял больше представительские функции в своей армии. Ее подлинным организатором, человеком, который за шесть последних месяцев сумел добиться очень многого, был Федор Иванович Трухин — профессиональный генштабист, бывший начальник оперативного управления Северо-Западного фронта, заместитель начальника штаба Северо-Западного фронта, попавший в плен в последних числах июня 1941 года. Собственно, именно генерал Трухин и был настоящим создателем власовской армии. Он был заместителем Власова по делам Комитета, военным делам, заместителем начальника военного управления.

Подлинным создателем власовской армии был генерал Федор Трухин

Если говорить о структуре власовской армии, то она складывалась следующим образом: во-первых, Власов и Трухин рассчитывали на то, что немцы передадут под их командование все существующие русские части, подразделения, соединения. Однако, забегая вперед, этого так и не произошло.

В апреле 1945 года в состав власовской армии де-юре вошли два казачьих корпуса: в Отдельном казачьем корпусе в Северной Италии было 18,5 тысяч строевых чинов, а в 15-м казачьем корпусе фон Паннвица без немецкого персонала — примерно 30 тысяч человек. 30 января 1945 года к Власову присоединился и Русский корпус, который был не очень большим по численности, порядка 6 тысяч человек, но состоял из довольно профессиональных кадров. Таким образом, по состоянию на 20 — 22 апреля 1945 года генералу Власову подчинялось примерно 124 тысячи человек. Если же отдельно выделить русских (без украинцев, белорусов), то около 450 — 480 тысяч человек прошло через власовскую армию. Из них 120 — 125 тысяч человек (на апрель 1945 года) можно считать военнослужащими-власовцами.

Аттестацией военнослужащих, прибывавших в офицерский резерв, занималась квалификационная комиссия под руководством майора Арсения Демского. Комиссия оценивала знания, подготовку, профессиональную пригодность бывших советских офицеров. Как правило, за военнослужащим оставалось его старое воинское звание, особенно если сохранялись документы или карточка военнопленного, где это было записано, но иногда ему присваивался и более высокий чин. Например, в Главном управлении пропаганды у Власова служил военинженер II ранга Алексей Иванович Спиридонов — он сразу был принят в РОА полковником, хотя его воинское звание никак этому чину не соответствовало. Андрей Никитич Севастьянов, начальник отдела материально-технического снабжения Центрального штаба, вообще личность в российской истории уникальная (пару слов скажем о нем ниже), получил в РОА звание генерал-майора.

Заседание КОНР в Берлине, ноябрь 1944 года

Судьба Андрея Никитича Севастьянова практически никогда не была предметом внимания историков, исследователей. Он был сыном московского приказчика или даже купца второй гильдии (версии расходятся). Окончил коммерческом училище в Москве, после чего некоторое время учился в Высшем техническом училище. До революции прошел действительную службу в рядах Императорской армии, вышел с чином прапорщика запаса. Началась Первая мировая война. Севастьянов сразу ушел на фронт, закончив войну осенью 1917 года в чине штабс-капитана. В принципе, удивляться здесь нечему. Однако отметим, что за эти три года войны наш герой получил семь боевых российских наград, включая Георгиевский крест 4-й степени и орден Святого Владимира с мечами. Насколько известно, это единственный случай в истории Первой мировой войны, когда не кадровый офицер (Севастьянов был из запаса) получил семь боевых орденов, включая два самых высших. При этом он также заработал тяжелое ранение: при атаке австрийской конницы Севастьянов был ранен клинком в голову и практически весь 1917 год провел в госпитале.

В 1918 году Севастьянов пошел на службу в Красную армию, откуда был уволен за антисоветские взгляды. В течение двадцати лет его то сажали, то выпускали. И вот в 1941 году под Киевом, по одной версии, он перешел на сторону противника сам, по другой — попал в плен.

В Красной армии Севастьянов проходил аттестацию, его карточка находилась в картотеке командно-начальствующего состава, но воинского звания ему так и не было присвоено. Видимо, он ждал. По одной версии, ему должны были дать звание капитана, что соответствовало штабс-капитану, но начальник артиллерии 21-й армии почему-то приказал Севастьянову носить в петлицах по одному ромбу. Получается, что в плен Андрей Никитич попал в звании комбриг, чине, которого в сентябре 1941 года уже не было. И на основании этой записи в РОА Севастьянова аттестовали как генерал-майора.

В феврале 1945 года Андрей Севастьянов совместно с генералами РОА, Михаилом Меандровым и Владимиром Арцезо, который служил у Власова под псевдонимом «Айсберг», был выдан американцами советским представителям. В 1947 году по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР он был расстрелян.

В апреле 1945 года генералу Власову подчинялось примерно 124 тыс. человек

Если оценивать численность офицерского корпуса власовской армии, то по состоянию на апрель 1945 года она составляла от 4 до 5 тысяч человек в чинах от подпоручика до генерала, включая, конечно, белоэмигрантов, которые присоединились к Власову достаточно компактной группой. В основном это были офицеры Русского корпуса. Например, военнослужащие под руководством генерал-лейтенанта Бориса Александровича Штейфона, героя Эрзурумского сражения 1916 года, коменданта Галлиполийского лагеря, участника Белого движения. Стоит отметить, что практически все офицеры-белоэмигранты занимали в армии Власова отдельные, достаточно важные посты.

Если же сравнивать количество советских офицеров, попавших в плен, с численностью присоединившихся к власовский армии белоэмигрантов, то соотношение будет где-то 1:5 или 1:6. При этом отметим, что последние на фоне командиров Красной армии выгодно отличались. Можно даже сказать, что офицеры Русского корпуса были больше готовы к сближению с власовцами, чем военнослужащие РККА.

Чем это можно объяснить? Отчасти тем, что появление генерала Власова было психологически оправдано в глазах белых эмигрантов. В 30-е годы все журналы белой военной эмиграции («Часовой» и ряд других) с восторгом писали (была очень популярна теория «комкора Сидорчука»), что найдется какой-нибудь популярный командир Красной армии, который возглавит борьбу народа против власти, и тогда мы этого комкора, даже если в Гражданскую войну он выступал против нас, обязательно поддержим. И когда Власов появился (первая встреча Власова с генерал-майором Генштаба Алексеем фон Лампе состоялась 19 мая 1943 года в доме бывшего вице-директора департамента земледелия Федора Шлиппе, соратника Столыпина по аграрной реформе), то произвел очень хорошее впечатление.

Таким образом, еще раз подчеркнем это, белоэмигрантов в рядах власовской армии служило куда больше, чем участвовало в движении сопротивления. Если объективно посмотреть на численность, то около 20 тысяч русских белых эмигрантов в годы Второй мировой войны сражалось на стороне противника.

Солдаты Русской освободительной армии, 1944 год

«Боевое крещение» РОА, если не считать активных боевых действий, которые вели соединения до того, как вошли в армию Власова, состоялось 9 февраля 1945 года. Ударная группа под командованием полковника Игоря Сахарова, сформированная из советских граждан, добровольцев, служивших во власовской армии, и нескольких белоэмигрантов, совместно с немецкими войсками приняла участие в боях с 230-й стрелковой дивизией Красной армии, которая заняла оборону в районе Одера. Надо сказать, что действия РОА были достаточно эффективными. В своем дневнике Геббельс отметил «выдающиеся достижения отрядов генерала Власова».

> Второй эпизод с участием РОА, куда более серьезный, состоялся 13 апреля 1945 года — так называемая операция «Апрельская погода». Это была атака предмостного советского укрепления, плацдарма «Эрленгоф», южнее Фюрстенберга, который защищал 415-й отдельный пулеметно-артиллерийский батальон, входивший в состав 119-го укрепрайона советской 33-й армии. И Сергей Кузьмич Буняченко, бывший полковник Красной армии, генерал-майор РОА, ввел в действие два своих пехотных полка. Однако местность там была настолько невыгодной, и фронт атаки составлял всего 504 метра, причем атакующие подставляли себя еще с фланга под сильный заградогонь советской артиллерии 119-го УРа, что успеха (продвинуться на 500 метров, овладеть первой линией окопов и продержаться на ней до следующего дня) добился только 2-й полк. 3-й полк под командованием Георгия Петровича Рябцева, служившего под псевдонимом «Александров», бывшего майора Красной армии, подполковника власовской армии, потерпел поражение.

Кстати, судьба Рябцева, застрелившегося на демаркационной линии в Чехии уже после Пражского восстания, очень любопытна. В Первую мировую войну он попал в немецкий плен, бежал, будучи унтер-офицером Русской армии, к союзникам, французам. Воевал в Иностранном легионе, потом вернулся в Россию. Служил в Красной армии, в 1941 году был командиром 539-го полка. Попал в немецкий плен вторично, два года просидел в лагере, подал рапорт в РОА и был зачислен в инспекториат генерал-майора Благовещенского.

В глазах белоэмигрантов появление Власова было психологически оправдано

2-м полком руководил подполковник Вячеслав Павлович Артемьев, кадровый кавалерист, кстати, тоже очень интересный персонаж. В немецкий плен он попал в сентябре 1943 года. На родине его считали погибшим, посмертно наградили орденом Красного Знамени. После войны насильственной выдачи советской администрации Артемьев избежал. Умер в Германии в 60-е годы.

А вот история жизни генерала Ивана Никитича Кононова могла бы запросто стать основой для кинематографического фильма или детектива. Бывший красноармеец, командир 436-го полка 155-й стрелковой дивизии, Кононов 22 августа 1941 года с довольно большой группой бойцов и командиров перешел на сторону противника, сразу же предложив создать казачью часть. На допросе немцам Кононов заявил, что он из репрессированных казаков, его отец был повешен в 1919 году, два брата погибли в 1934 году. И, что интересно, немцы сохранили Кононову присвоенное ему в РККА звание майора, в 1942 году он был произведен в подполковники, в 1944 году в полковники вермахта, а в 1945 году стал генерал-майором КОНР. За годы службы вермахту Кононов получил двенадцать боевых наград — это кроме ордена Красной Звезды, приобретенного на родине.

Что касается судьбы полковника Красной армии, генерал-майора КОНР Сергея Кузьмича Буняченко, то в ней много неясностей. Буняченко родился в бедной украинской семье, большая половина которой погибла от «голодомора». В 1937 году на партсобрании он выступил с критикой коллективизации, за что немедленно был исключен из партии. Исключение потом, правда, заменили строгим выговором. В 1942 году Буняченко командовал 389-й стрелковой дивизией на Закавказском фронте и, выполняя приказ генерала Масленникова, взорвал мост на участке Моздок — Червленое до того, как часть подразделений Красной армии успела через него переправиться. Из Буняченко сделали козла отпущения, отправили под суд военного трибунала, приговорили к расстрелу, который потом заменили десятью годами исправительно-трудовых лагерей с отбытием после окончания войны В октябре 1942 года Буняченко вступил в командование 59-й отдельной стрелковой бригадой, серьезно ослабленной, потерявшей в предыдущих боях более 35% личного состава. В середине октября в жестоких оборонительных боях бригада понесла новые потери, а в ноябре была практически уничтожена. В этом поражении также был обвинен Буняченко, которому угрожал новый арест. А далее существует две версии развития событий: по одной из них, Буняченко был захвачен в плен разведывательной группой 2-й румынской пехотной дивизии, по другой, он сам перешел на сторону немцев в декабре 1942 года (однако проблема в данном случае заключается в том, что немцы перебежчиков отправляли в специальные лагеря, а Буняченко до мая 1943 года сидел в обычном лагере).

После Пражского восстания, распустив по приказу Власова дивизию и сняв с себя знаки различия, Буняченко отправился в штабной колонне в штаб 3-й американской армии. 15 мая 1945 года он вместе с начальником штаба дивизии подполковником ВС КОНР Николаевым и начальником дивизионной контрразведки капитаном ВС КОНР Ольховиком был передан американскими патрулями командованию 25-го советского танкового корпуса. Николаева и Ольховика расстреляли отдельно, а Буняченко был включен в группу офицеров и генералов, которые шли по делу Власова — его повесили вместе с главнокомандующим РОА. При этом есть основания предполагать, что именно к Буняченко применялись пытки на следствии: время допроса, судя по записи в протоколе, заняло 6 — 7 часов. Сергей Кузьмич был человеком принципиальным, грубым, хамоватым, но коллективизация произвела на него очень страшное впечатление. Вообще, стоит отметить, что это была главная причина, по которой Власовское движение возникло.

Генерал Власов инспектирует солдат РОА, 1944 год

Несколько слов скажем про авиацию власовский армии. Известно, что среди «соколов» генерала было три Героя Советского Союза: Бронислав Романович Антилевский, Семен Трофимович Бычков и Иван Иванович Тенников, биография которого наименее изучена.

Кадровый летчик, татарин по национальности, Тенников, выполняя боевое задание по прикрытию Сталинграда 15 сентября 1942 года над островом Зайковский, вел бой с истребителями противника, таранил немецкий «Мессершмитг-110», сбил его и остался в живых. Есть версия, что ему за этот подвиг было присвоено звание Героя Советского Союза, но его фамилии нет в перечне лиц, которые были лишены этого звания. В советской авиации Тенников служил до осени 1943 года, когда был сбит и считался пропавшим без вести. Будучи в лагере военнопленных, он поступил на службу в органы немецкой разведки и затем был переведен во власовскую армию. По состоянию здоровья он не мог летать и служил как офицер-пропагандист. О дальнейшей судьбе Тенникова после апреля 1945 года ничего не известно. По документам Главного управления кадров Министерства обороны он до сих пор числится пропавшим без вести.

Служили у Власова и летчики-белоэмигранты: Сергей Константинович Шабалин — один из лучших авиаторов Первой мировой войны, Леонид Иванович Байдак, положивший в июне 1920 года начало разгрому 1-го конного корпуса Дмитрия Жлоба, Михаил Васильевич Тарновский — сын известного русского оружейника, полковника Русской армии, героя Русско-японской войны Василия Тарновского. В 13-летнем возрасте Михаил вместе с семьей покинул родину. Жил сначала во Франции, потом в Чехословакии, закончил там летную школу, став профессиональным летчиком. В 1941 году Тарновский поступил на службу в органы германской пропаганды. Являлся диктором и редактором ряда передач радиостанции «Винета», разрабатывал сценарии и вел радиопередачи антисталинского и антисоветского характера. Весной 1943 года, в мае, подал заявление о вступлении в РОА. Служил под Псковом в Гвардейском ударном батальоне, а потом перевелся в части ВВС, где командовал учебной эскадрильей.

Почему мы заостряем внимание на Тарновском? Дело в том, что, сдаваясь американцам, он, как подданный Чехословацкой Республики, выдаче в советскую оккупационную зону не подлежал. Однако Тарковский изъявил желание разделить участь своих подчиненных и последовать с ними в советскую зону. Военным трибуналом 26 декабря он был осужден к расстрелу. Расстрелян 18 января 1946 года в Потсдаме. В 1999 году был реабилитирован прокуратурой Санкт-Петербурга.

Третьим Героем Советского Союза в РОА был летчик Иван Тенников

И напоследок несколько слов относительно идеологической составляющей Власовского движения. Кратко изложим тезисы — выводы делайте сами. Вопреки очень распространенным стереотипам и мифам, большая часть власовских офицеров начала сотрудничать с противником после Сталинграда, то есть в 1943 году, а некоторые вступили в армию генерала в 1944 и даже в 1945 годах. Одним словом, жизненные риски человека, если он записывался в РОА после 1943 года, не снижались, а возрастали: положение в лагерях настолько изменилось по сравнению с первыми месяцами войны, что вступать во власовскую армию в эти годы мог только самоубийца.

Известно, что у Власова были совершенно разные люди не только по воинским чинам, но и по политическим взглядам. Поэтому, если во время такой страшной войны происходит такая массовая измена пленных генералов и офицеров своему собственному государству, присяге, все-таки нужно искать социальные причины. В Первую мировую войну в плену у противника были тысячи офицеров Русской армии, но ничего подобного, ни одного офицера-перебежчика (кроме прапорщика Ермоленко) даже близко не было. Не говоря уже о ситуации XIX века.

Что касается суда над генералом Власовым и другими руководителями РОА, то сначала руководство СССР планировало провести публичный процесс в Октябрьском зале Дома Союзов. Однако впоследствии от этого намерения отказалось. Возможно, причиной стало то, что часть обвиняемых могла высказать на суде взгляды, которые объективно могли совпасть с настроениями определенной части населения, недовольной советской властью.

23 июля 1946 года Политбюро ЦК ВКП (б) вынесло решение о смертном приговоре. 1 августа генерал Власов и его последователи были повешены.

История власовской армии от немецкого историка Йоахимма Хоффмана. Предисловие автора: "Эта книга, в которой показаны зарождение Освободительного движения и история Освободительной армии и уделено некоторое внимание политическим основам и деятельности КОНР, написана с принципиально новых позиций. В отличие от общепринятой интерпретации, когда власовская армия рассматривается как акция немецких кругов (руководство рейха, СС и вермахт), предпринятая для предотвращения грозившего рейху поражения, в настоящей работе Освободительная армия и Освободительное движение рассматриваются сами по себе и независимо. Автор особенно стремился выделить позитивные моменты в отношениях между немцами и русскими. Национальное русское движение, которому Власов дал свое имя, рассматривается в книге в контексте советской истории, оставаясь при этом частью истории второй мировой войны. Научный центр военной истории ФРГ еще в 60-е годы обратился к проблеме добровольческих соединений, набранных из представителей различных народов СССР и служивших в германском вермахте. В 1967 году мой тогдашний начальник, полковник в отставке доктор фон Гроте поручил мне подготовить подробный обзор всех аспектов этой темы. До сих пор в центре моих научных интересов были народности Кавказа, и поэтому я решил сначала заняться добровольческими формированиями, составленными из представителей национальных меньшинств СССР. В 1974 году я опубликовал работу "Немцы и калмыки", в 1976 вышел первый том истории Восточных легионов. Обе публикации выдержали несколько изданий, что доказывало актуальность избранной мною тематики. Однако по разным причинам мне пришлось прервать занятия Восточными легионами, и центр моих научных интересов сместился. Я вплотную занялся историей Русской освободительной армии и в конце 1982 года представил рукопись начальнику Центра военной истории полковнику доктору Хаклю. Лишь после этого я вернулся к прерванным исследованиям. На протяжении всего этого периода меня не раз спрашивали, как согласуется изучение добровольческих объединений, обсуждение феномена службы бывших советских солдат в рядах и на стороне "немецко-фашистских сил" с принципами так называемой политики разрядки. Я каждый раз отвечал, что историк не может исходить в своей работе из соображений политической конъюнктуры и что вряд ли политика разрядки оправдывает умолчание исторической правды и прекращение полемики. Надеюсь, читатель найдет, что мой текст выдержан от начала до конца в духе взаимопонимания между немецким и русским народами. Во всяком случае, с советской точки зрения, эта тема, несомненно, чрезвычайно актуальна, хотя и - по точному замечанию - обнаруживает "ахиллесову пяту" Советской армии, иначе говоря, ее "морально-политическую" слабость во время второй мировой войны. Но вряд ли у историка есть основания утаивать неприятные кому-то факты. Интерес к власовскому движению (и его ядру - "власовской армии") не иссяк со временем. В последние годы появилось немало интересных публикаций; другие еще ждут своего часа. В работе над настоящей книгой я пользовался в основном немецкими документами, а также документами и материалами Русского освободительного движения. Среди них следует в первую очередь упомянуть обширное собрание полковника РОА Позднякова, переданное при моем посредничестве из США в военный архив ФРГ. В работе использованы также советские трофейные материалы и публикации по данной теме. Эта книга, в которой показаны зарождение Освободительного движения и история Освободительной армии и уделено некоторое внимание политическим основам и деятельности КОНР, написана с принципиально новых позиций. В отличие от общепринятой интерпретации, когда власовская армия рассматривается как акция немецких кругов (руководство рейха, СС и вермахт), предпринятая для предотвращения грозившего рейху поражения, в настоящей работе Освободительная армия и Освободительное движение рассматриваются сами по себе и независимо. Автор особенно стремился выделить позитивные моменты в отношениях между немцами и русскими. Национальное русское движение, которому Власов дал свое имя, рассматривается в книге в контексте советской истории, оставаясь при этом частью истории второй мировой войны".