Какие российские космонавты находятся в космосе в 2019 году и какую работу они выполняют на орбите? Кто полетит следующим экипажем, расписание долговременных космических экспедиций на МКС.

Работа по освоению космоса – одна из важнейших в России, большая часть научной деятельности и экспериментов, связанных с ней, являются сильнейшим катализатором для остальных сфер развития.

Несмотря на определенные сложности с финансированием и даже авариями в последнее время, работа продолжается, и российские астронавты продолжают летать на орбиту, поддерживая мировое признание России и внося свою лепту в мировое развитие.

Кто сейчас в космосе?

4 декабря в космос прилетели космонавты Энни МакКлэйн (США), Дэвид Сент Жак (Канада) и россиянин Олег Кононенко.

Они присоединились к экипажу «Союз МС-09», который находится в космосе с 8 июня - Сергею Прокопьеву, Серене Ауньон, Александру Герсту.

Полет прошел благополучно. После двух суток аккуратного сближения, экспедиция успешно пристыковалась к МКС. Все, конечно, изрядно поволновались перед предыдущей аварией.

11 октября к Прокопьеву, Ауньон и Герсту должны были присоединиться Алексей Овчинин и Тайлер Ник Хейг. Однако, ракета "Союз", на которой они летели, потерпела крушение, и космонавты вернулись на Землю.

20 декабря Сергей Прокопьев, Александр Герст и Серена Ауньон на корабле "СОюз МС-9" полетели на землю.

Таким образом, с 20 декабря 2018 года в космосе находятся следующие космонавты в составе новой экспедиции МКС-58/59 (6 человек):

Командир: Олег Кононенко

Бортинженеры:

• Дэвид Сэнт Жак (Канада) (58/59);
• Энни МакКлэйн (США) (58/59);

Кто скоро прилетит на МКС : чуть позже в составе второй части экспедиции в марте 2019 года должны прибыть россиянин Олег Скрипочка и американка Кристина Хэммок. Третий участник пока неизвестен.

Фото и биографии россиян, которые побывали в этом году в космосе

В настоящее время стать космонавтом проще, чем раньше, но счастливчиков все же очень мало. За год на орбите бывает не более 10-15 человек, из России – 5-6 человек. Однако, примечательно, что берут в настоящее время космос не только бывших летчиков, но и людей других специальностей. Итак, в этом году в космосе следующие российские космонавты выполняли свою работу:

Олег Кононенко - опытнейший космонавт, 1964 года рождения. Это уже его четвертый полет. Закончил Харьковский авиационный институт, является специалистом по двигателям. С 1996 года приступил к космической подготовке.

1975 года рождения. Выпускник Тамбовского и Оренбургского военных авиационных училищ, имеет также диплом бухгалтера Мичуринского аграрного университета. Бывший командир бомбардировщиков Ту-22 и Ту-160. В космосе первый раз.

– опытный специалист, командир, 1970 года рождения, второй раз на орбите. Родился в Риге, сын военного инженера. С детства увлекался авиацией, занимался спортом и борьбой. Закончил университет им. Баумана, академию госслужбы. С 1998 года работал в РКК «Энергия», занимался подготовкой экипажей к полетам, а в 2003 году сам стал космонавтом.

– участник трех космических экспедиций, 1972 года рождения. В 1994 году окончил Высшее Авиационное училище в Качинске, в 1998 – Военную академию им. Жуковского, в 2018 году – академию госслужбы. Работал летчиком-инструктором группы пилотажа «Воздушные гусары», с начала 2000-х переведен в космическое подразделение.

Что интересно – оба последних пилота заканчивали академию Государственной службы при президенте РФ по гуманитарной специальности в качестве дополнительного образования. Это может быть, как негласным требованием иметь третью нетехническую специальность, либо при данной академии они проходили какую-то специальную подготовку, например, при участии спецслужб.

Какую работу выполняют космонавты на орбите?

В составе последней экспедиции 56/57 основной задачей перед космонавтами стоит инсталляция оборудования, поступившего с последней грузовой доставкой. МКС постоянно развивается и растет, поэтому в космосе в ближайшие месяцы будут производить большой "ремонт".

Крупным событием стала авария конца августа, когда в обшивке корабля МС-09 обнаружили утечку воздуха. Космонавты заделали отверстие эпоксидной смолой.

Российские и американские космонавты на Международной станции выполняют работы по стыковке новых модулей, берут пробы с внешних панелей корабля, проводит биологические и физические опыты. Программы каждого полета составляются задолго до существования старта, перед с космонавтами ставятся задачи по увеличению безопасности, также на высоте идёт проверка новых технологий.

В ходе экспедиции 58/59 в 2018-2019 году предусмотрен следующий список экспериментов и научных направлений:

Наименование	Количество процедур
Физические и химические взаимодействия, тестирование материалов и сред в условиях космоса.
Исследование планеты Земля и Галактики.
Работа в открытом космосе.
Биоинженерия, биотехнологии, растениеводство.
Освоение космоса и наблюдение.
Образовательная и исследовательская работа.

Обычно сегменты деятельности по странам на МКС имеют свои акценты. Например, американцы и европейцы сосредоточены на биологических и медицинских опытах, российские занимаются энергетикой, японцы - робототехникой. Однако, россияне тоже занимаются изучением биологических и химических областей.

Также за последние годы был внесен немалый вклад в мировую науку по исследованию Солнечной системы, проведены опыты по биологической коррозии, особенностям последствий малых инерционных сил в условиях невесомости.

Американские астронавты, конечно, нередко добиваются больших результатов в виду увеличенных экипажей и большего бюджета. Однако, россияне выполняют сложнейшие работы в открытом космосе.

Так что, на вопрос какие космонавты находятся в космосе в 2019 году сейчас, можно ответить однозначно, что сейчас из россиян в космосе только 2 человека - это Сергей Прокопьев и Олег Кононенко, остальные - иностранцы. Когда полетят следующие сказать сложно, последние новости на этот счет противоречивы.

Первым космонавтом планеты стал гражданин СССР Юрий Гагарин. 12 апреля 1961 года он стартовал с космодрома Байконур на космическом корабле-спутнике "Восток-1". В ходе полета, который длился 1 час 48 минут (108 минут), Гагарин совершил один виток по орбите вокруг Земли.

После Гагарина на космических кораблях совершили суборбитальные полеты американские астронавты Алан Шепард-мл. - 15 минут 22 секунд (5 мая 1961 года на Mercury MR-3) и Вирджил Гриссом - 15 минут 37 секунд (21 июля 1961 года на Mercury MR-4).

Первая женщина-космонавт

Первой в мире женщиной, слетавшей в космос, стала Валентина Терешкова (СССР) - 16-19 июня 1963 года она совершила полет на корабле "Восток-6" (2 суток 22 часа 51 минута).

За это время корабль сделал 48 витков вокруг Земли, пролетев в общей сложности расстояние примерно в 1,97 млн км.

Терешкова является не только первой женщиной-космонавтом, но и единственной женщиной, совершивший одиночный космический полет.

Самый молодой и самый старый космонавт на момент старта

Самый молодой - Герман Титов (СССР). В свой первый полет отправился в возрасте 25 лет 10 месяцев 26 дней. Полет состоялся 6-7 августа 1961 года на корабле "Восток-2".

Старейший астронавт - Джон Гленн-мл. (США). На момент старта шаттла Discovery ("Дискавери") 29 октября 1998 года (полет продолжался до 7 ноября 1998 года) ему было 77 лет 3 месяца 11 дней.

Среди женщин самая молодая - Валентина Терешкова (СССР). На момент старта в космос 16 июня 1963 года ей было 26 лет 3 месяца 11 дней.

Самая возрастная - астронавт США Барбара Морган. Отправилась в полет 8 августа 2007 года в возрасте 55 лет 8 месяцев 12 дней. Входила в экипаж шаттла Endeavour ("Индевор"), полет продолжался до 21 августа.

Первый многоместный космический корабль

Первым многоместным космическим кораблем был "Восход" (СССР), на котором 12-13 октября 1964 года (24 часа 17 минут) совершил полет экипаж из трех космонавтов - Владимира Комарова, Константина Феоктистова, Бориса Егорова.

Рекорды в открытом космосе

Первый в истории выход в открытый космос совершил 18 марта 1965 года летчик-космонавт СССР Алексей Леонов, выполнявший полет на корабле "Восход-2" вместе с Павлом Беляевым. Провел вне корабля 12 минут 9 секунд.

Первой женщиной, вышедшей в открытый космос, стала Светлана Савицкая (СССР). Выход был совершен 25 июля 1984 года со станции "Салют-7" и составил 3 часа 34 минуты.

Самый длительный в истории мировой космонавтики выход - 8 часов 56 минут - 1 марта 2001 года выполнили американские астронавты Джеймс Восс и Сьюзен Хелмс с борта Международной космической станции.

Наибольшее количество выходов - 16 - принадлежит российскому космонавту Анатолию Соловьеву. В общей сложности он провел в открытом космосе 78 часов 48 минут.

Среди женщин больше всего выходила в открытый космос Сунита Уильямс (США) - совершила 7 выходов (50 часов 40 минут).

Первая стыковка пилотируемых кораблей

16 января 1969 года осуществлена первая стыковка двух пилотируемых кораблей (проводилась в ручном режиме) - советских "Союза-4" (стартовал 14 января 1969 года; пилот - Владимир Шаталов) и "Союза-5" (15 января 1969 года; экипаж - Борис Волынов, Евгений Хрунов, Алексей Елисеев). Корабли находились в состыкованном состоянии 4 часа 35 минут.

Лунные рекорды

Первым человеком, ступившим на поверхность Луны 21 июля 1969 года, стал американский астронавт Нил Армстронг. Спустя 15-20 минут вслед за ним из посадочного модуля вышел Эдвин Олдрин.

Армстронг пробыл на поверхности Луны около 2,5 часов, Эдвин Олдрин - около 1,5 часов. Каждый астронавт прошел расстояние около 1 км, наибольшее удаление от лунного модуля составило 60 м.

Высадка на Луну была осуществлена в ходе американской лунной экспедиции 16-24 июля 1969 года, в состав экипажа, помимо Армстронга и Олдрин, входил Майкл Коллинз.

Самый продолжительный выход на поверхность Луны (7 часов 36 минут 56 секунд) совершили 12 декабря 1972 года астронавты США Юджин Сернан и Харрисон Шмитт. Входили в состав экипажа Apollo 17 ("Аполлон-17"), полет проходил 7-19 декабря 1972 года.

Первая космическая станция на орбите

19 апреля 1971 года на орбиту была выведена первая космическая станция - советская "Салют-1". Запуск был осуществлен с космодрома Байконур ракетой-носителем "Протон-К".

Станция находилась на орбите высотой 200-222 км в течение 174 суток - до 11 октября 1971 года (была сведена с орбиты, большая ее часть сгорела в плотных слоях атмосферы, часть обломков упали в Тихий океан).

Международная космическая станция является "долгожителем" среди космических орбитальных проектов, она находится на орбите с 20 ноября 1998 года, то есть более 17 лет.

Самый многочисленный экипаж

Самый многочисленный экипаж космического корабля - 9-й полет шаттла Challenger ("Челленджер") с экипажем из 8 астронавтов в октябре-ноябре 1985 года.

Самые длительные полеты

Самый длительный полет (437 суток 17 часов 58 минут 17 секунд) в истории космонавтики осуществил российский космонавт Валерий Поляков в январе 1994 года - марте 1995 года, работая на российской станции "Мир".

Самый длительный полет среди женщин (199 суток 16 часов 42 минуты 48 секунд) принадлежит Саманте Кристофоретти (Италия), которая работала на Международной космической станции с ноября 2014 года по июнь 2015 года.

Наибольшее число людей на орбите

Наибольшее количество человек, одновременно находящихся на орбите - 13, было зафиксировано 14 марта 1995 года. В их числе - три человека с российской станции "Мир" (в это время к ней был пристыкован пилотируемый корабль "Союз ТМ-20"), семь - с американского Endeavour (Endeavour, 8-й полет шаттла 2-18 марта 1995 года) и три - с корабля "Союз ТМ-21" (стартовал с космодрома Байконур 14 марта 1995 года).

Рекордсмены по числу полетов

Мировой рекорд по суммарной продолжительности пребывания человека на орбите принадлежит российскому космонавту Геннадию Падалке - 878 суток 11 часов 29 минут 36 секунд (за 5 полетов). Был зарегистрирован Международной авиационной федерацией (ФАИ, FAI) в сентябре 2015 года.

По максимальному количеству полетов - 7 - рекордсменами являются американские астронавты Франклин Чанг-Диас (общая продолжительность - 66 суток 18 часов 24 минуты) и Джерри Росс (58 суток 54 минуты 22 секунды).

Среди женщин в космосе наибольшее количество времени провела Пегги Уитсон (США) - 376 суток 17 часов 28 минут 57 секунд (за два полета).

Максимальным для женщин является 5 полетов. Столько летали в космос несколько представительниц США, среди них Шеннон Лусид (общий налет - 223 суток 2 часа 57 минут 22 секунды), Сьюзен Хелмс (210 суток 23 часа 10 минут 42 секунды), Тамара Джерниган (63 суток 1 час 30 минут 56 секунд), Марша Айвинс (55 суток 21 час 52 минуты 48 секунд), Бонни Данбар (50 суток 8 часов 24 мин 41 секунд), Дженис Восс (49 суток 3 часа 54 минуты 26 секунд).

Страны-лидеры по числу полетов

Больше в космос слетало американских астронавтов - 335, на втором месте Россия (включая СССР) - 118 космонавтов (в это число не входит Алексей Овчинин, который и сейчас находится в полете).

Всего с начала пилотируемых полетов, в космосе побывали 542 человека (в том числе 59 женщин) - представители 37 государств (36 ныне существующих и Чехословакии). Еще два человека в настоящее время совершают свои первые полеты: англичанин Тимоти Пик находится на МКС с декабря 2015 года, россиянин Алексей Овчинин - с 19 марта 2016 года.

ТАСС-Досье/Инна Климачева

"Памяти астронавта Лорел Кларк".
Малый лист из 4 марок. Гамбия, 2003 г.

Рассматривая марки, посвященные советским и российским космонавтам, я взглянул на этих людей с другой, несколько непривычной, стороны. Казалось бы, что нового можно сказать о космонавтах, их полетах и биографиях, кажется, о них написано все.

С 12 апреля 1961 г. по настоящее время в космос летали 99 советских и российских космонавтов. Обо всех стартах, даже не совсем удачных, широко оповещали нас средства массовой информации. Сообщалось, но уже не всегда, и о гибели или смерти космонавтов. В последние годы об этой деликатной теме можно узнать только из специализированных источников. А ведь на сегодня нет в живых уже 22 советских космонавтов – людей отменного здоровья, прошедших жесткий медицинский отбор, специальную психологическую и физическую подготовку.

Первая, причем трагическая, потеря произошла 24 апреля 1967 г. В.Комаров погиб при возвращении на Землю из-за отказа парашютной системы спускаемого аппарата «Союз-1». Это был его второй полет, в котором испытывался новый космический корабль. Первый полет в качестве командира корабля «Восход» он совершил 12–13 октября 1964 г.

Вторая, не менее трагическая и даже более эмоциональная, потеря произошла 27 марта 1968 г. Первый космонавт планеты Ю.Гагарин погиб во время тренировочного полета на учебном истребителе с полковником В.Серегиным недалеко от г. Киржача Владимирской области примерно в 10 час. 31 мин. по московскому времени. До сих пор нет однозначного вывода о причинах этой аварии, существует несколько версий.

30 июня 1971 г. произошла самая крупная в истории советской космонавтики катастрофа. Из-за разгерметизации спускаемого аппарата «Союза-11» при возвращении на Землю погиб весь экипаж: В.Волков, Г.Добровольский и В.Пацаев. Для Волкова это был второй космический полет.

Время идет, психологические и физические перегрузки, стрессы, да и просто годы берут свое. Семнадцать космонавтов скончались от присущих и обычным людям болезней. Трое от послеоперационных осложнений, пятеро от онкологических заболеваний и семеро от болезней сердца. Несчастным случаем можно считать смерть В.Лазарева, который отравился некачественным спиртным.

Самым молодым ушел из жизни первый космонавт планеты Гагарин. Ему было всего 34 года. Всего же в возрасте от 30 до 40 лет погибли три космонавта. Двое других, не доживших до 40-летнего возраста, Волков (35 лет) и Пацаев (38 лет), погибли во второй в истории советской космонавтики катастрофе.

В возрасте от 40 до 50 лет погибли или умерли четверо: Комаров, Беляев, Добровольский и А.Левченко; от 50 до 60 лет – трое: Б.Егоров, Ю.Малышев и В.Васютин; от 60 до 70 лет – семеро: В.Лазарев, Г.Шонин, Ю.Артюхин, Е.Хрунов, Г.Титов, Г.Стрекалов и Г.Сарафанов; от 70 до 75 лет – пятеро: Г.Береговой, Л.Демин, Н.Рукавишников, О.Макаров и А.Николаев.

Самым пожилым скончался космонавт «номер три» Николаев, не доживший двух месяцев до семидесятипятилетия. Всего на полгода меньше прожил Береговой, до 1991 г. (старта Т.Аубакирова) – единственный космонавт, впервые стартовавший 26 октября 1968 г. уже будучи Героем Советского Союза. Первую «Золотую Звезду» Береговой получил в годы Великой Отечественной войны за 186 боевых вылетов на штурмовку войск противника.

Космонавты, будучи известными и публичными людьми, похоронены на разных кладбищах – от Новодевичьего в Москве до небольших сельских погостов. Все погибшие во время полетов космонавты похоронены в Москве на Красной площади в Кремлевской стене.

На Новодевичьем кладбище похоронены Беляев, Егоров, Береговой и Титов. На Останкинском в Москве покоятся Хрунов, Макаров, Стрекалов и Рукавишников. На кладбище деревни Леониха Щелковского района Московской области похоронены Лазарев, Шонин, Артюхин, Демин, Малышев и Сарафанов. Левченко похоронили на Быковском кладбище г. Жуковского, а Васютина – на кладбище поселка Монино. Николаев – единственный космонавт, который похоронен не в Москве или Подмосковье, а на родине, в деревне Шоршелы Мариинско-Посадского района Чувашской Республики.

Для сравнения приведу статистику по другим странам. В США с 5 мая 1961 г. по настоящее время стартовали 274 астронавта, на сегодня нет в живых 30 летавших астронавтов, в том числе четырех женщин.

Более половины из них погибли в трех страшных катастрофах. 27 января 1967 г. при предполетной тренировке экипажа возник пожар в кабине корабля «Аполлон», погибли три астронавта (один из них, Р.Чаффи, в космос слетать не успел). 28 января 1986 г. через 73 секунды после старта взорвался космический корабль «Челленджер», погибли сразу семь астронавтов. 1 февраля 2003 г. за 16 минут до посадки произошло разрушение космического корабля «Колумбия», эта катастрофа унесла жизни еще семерых астронавтов. В авиа- и автокатастрофах погибли четыре астронавта, пятеро скончались от онкологических заболеваний, четверо от болезней сердца.

В возрасте от 30 до 40 лет погибли пять астронавтов, от 40 до 50 лет погибли или умерли двенадцать астронавтов, от 50 до 60 лет – шестеро, от 60 до 70 лет – пятеро, от 70 до 80 лет – двое.

Кроме астронавтов США погибли: 9 мая 1995 г. в авиакатастрофе – астронавт Германии Р.Фуррер, 1 февраля 2003 г. при катастрофе «Колумбии» – первый астронавт Израиля И.Рамон.

Все страны чтят память покорителей космоса, в том числе и с помощью средств филателии. Особенно много марок посвящено погибшим во время полетов космонавтам и астронавтам. Например, катастрофам «Союза-11», «Челленджера» и «Колумбии» посвятили выпуски практически все страны мира. Регулярно в разных странах выходят марки, посвященные погибшим и умершим космонавтам и астронавтам.

К сожалению, нет пока марок, конвертов или карточек с портретами Левченко и Васютина. Надеюсь, что издательско-торговый центр «Марка» восполнит этот пробел и выпустит марки, посвященные памяти космонавтов, которых уже нет с нами.

Советская пилотируемая космическая программа, начинавшаяся с триумфов, во второй половине 1960-х начала давать сбои. Уязвленные неудачами американцы бросили на соперничество с русскими огромные ресурсы и стали опережать Советский Союз.

В январе 1966 года не стало Сергея Королева , человека, который был главным мотором советской космической программы. В апреле 1967 года во время испытательного полета нового корабля «Союз» погиб космонавт Владимир Комаров . 27 марта 1968 года при выполнении тренировочного полета на самолете погиб первый космонавт Земли Юрий Гагарин . Последний проект Сергея Королева, лунная ракета Н-1, на испытаниях терпела одну неудачу за другой.

Космонавты, задействованные в пилотируемой «лунной программе», писали письма в ЦК КПСС с просьбой разрешить им полет под свою ответственность, невзирая на высокую вероятность катастрофы. Однако политическое руководство страны так рисковать не захотело. Первыми на Луне высадились американцы, а советская «лунная программа» была свернута.

Участники несостоявшегося покорения Луны были переведены на другой проект - полет на первую мире обитаемую орбитальную станцию. Пилотируемая лаборатория на орбите должна была позволить Советскому Союзу хотя бы частично компенсировать поражение на Луне.

Экипажи для «Салюта»

Примерно за четыре месяца, что первая станция могла проработать на орбите, планировалось отправить на нее три экспедиции. В состав экипажа номер один вошли Георгий Шонин, Алексей Елисеев и Николай Рукавишников , второй экипаж составили Алексей Леонов, Валерий Кубасов, Петр Колодин , экипаж номер три - Владимир Шаталов, Владислав Волков, Виктор Пацаев . Был и четвертый, резервный экипаж, в составе Георгия Добровольского, Виталия Севастьянова и Анатолия Воронова.

У командира экипажа номер четыре Георгия Добровольского, казалось, шансов попасть на первую станцию, получившую название «Салют», не было никаких. Но у судьбы на сей счет было иное мнение.

Георгий Шонин грубо нарушил режим, и главный куратор отряда советских космонавтов генерал Николай Каманин отстранил его от дальнейшей подготовки. На место Шонина перевели Владимира Шаталова, его самого сменил Георгий Добровольский, а в четвертый экипаж ввели Алексея Губарева .

19 апреля орбитальную станцию «Салют» вывели на околоземную орбиту. Через пять дней корабль «Союз-10» оправился к станции с экипажем в составе Шаталова, Елисееева и Рукавишникова. Стыковка со станцией, однако, прошла в нештатном режиме. Перейти на «Салют» экипаж не мог, отстыковаться тоже. В крайнем случае можно было отстыковаться, подорвав пиропатроны, но тогда на станцию уже не смог бы попасть ни один экипаж. С большим трудом удалось найти способ увести корабль от станции, сохранив стыковочный узел неизуродованным.

«Союз-10» благополучно вернулся на Землю, после чего инженеры стали спешно дорабатывать стыковочные агрегаты «Союза-11».

Вынужденная замена

Новую попытку покорить «Салют» должен был предпринять экипаж в составе Алексея Леонова, Валерия Кубасова и Петра Колодина. Старт их экспедиции был назначен на 6 июня 1971 года.

На проводах на Байконур тарелка, которую на счастье бросил на землю Леонов, не разбилась. Неловкость замяли, но нехорошие предчувствия остались.

По традиции, на космодром летели два экипажа - основной и дублирующий. Дублерами были Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев.

СОЮЗ-11«Союз-11» на стартовой площадке. Фото: РИА Новости / Александр Моклецов

Это была формальность, поскольку до того момента замен в последний момент никто не проводил.

Но за три дня до старта у Валерия Кубасова врачи нашли затемнение в легких, которое они посчитали начальной стадией туберкулеза. Вердикт был категоричным - в полет отправиться не может.

Государственная комиссия решала: что делать? Командир основного экипажа Алексей Леонов настаивал - если не может лететь Кубасов, то нужно заменить его на бортинженера дублера Владислава Волкова.

Большинство специалистов, однако, полагало: в таких условиях нужно заменять весь экипаж. Против частичной замены выступил и экипаж дублеров. Генерал Каманин в своих дневниках писал, что обстановка накалилась не на шутку. На традиционный предполетный митинг обычно отправлялись два экипажа. После того, как комиссия утвердила замену, и основным стал экипаж Добровольского, Валерий Кубасов заявил, что на митинг не поедет: « Я же не лечу, что мне там делать?» На митинге Кубасов все же появился, но напряжение витало в воздухе.

Советские космонавты (слева направо) Владислав Волков, Георгий Добровольский и Виктор Пацаев на космодроме Байконур. Фото: РИА Новости / Александр Моклецов

«Если это совместимость, то тоже что же такое несовместимость?»

Журналист Ярослав Голованов , много писавший на космическую тему, так вспоминал о том, что творилось в эти дни на Байконуре: «Леонов рвал и метал... бедный Валерий (Кубасов) вообще ничего не понимал: он чувствовал себя абсолютно здоровым... Ночью в гостиницу пришел Петя Колодин, хмельной и вовсе поникший. Он сказал мне: « Слава, пойми, я уже никогда не полечу в космос...». Колодин, кстати, не ошибся - в космос он так и не отправился.

6 июня 1971 года «Союз-11» с экипажем в составе Георгия Добровольского, Владислава Волкова и Виктора Пацаева успешно стартовал с Байконура. Корабль состыковался с «Салютом», космонавты перешли на борт станции, и экспедиция началась.

Сообщения в советской прессе были бравурными - все идет в соответствии с программой, экипаж чувствует себя хорошо. На деле все обстояло не так гладко. Уже после посадки, при изучении рабочих дневников экипажа нашли запись Добровольского: «Если это совместимость, то тоже что же такое несовместимость?»

Бортинженер Владислав Волков, имевший за плечами опыт космического полета, часто пытался брать инициативу на себя, что не слишком нравилось специалистам на Земле, да и коллегам по экипажу.

На 11-й день работы экспедиции на борту возник пожар, и стоял вопрос об экстренном покидании станции, но экипажу все-таки удалось справиться с ситуацией.

Генерал Каманин записал в своем дневнике: «В восемь утра Добровольский и Пацаев еще спали, на связь вышел Волков, который вчера, по докладу Быковского, нервничал больше всех и слишком много «якал» («Я решил...», «Я сделал...» и тому подобное). От имени Мишина ему было передано указание: «Все решает командир экипажа, выполняйте его распоряжения», на что Волков ответил: «Мы все решаем экипажем. Мы сами разберемся, как нам быть».

«Связь заканчивается. Счастливо!»

Несмотря на все трудности, на сложную обстановку, экипаж «Союза-11» полностью выполнил программу полета. 29 июня космонавты должны были расстыковаться с «Салютом» и вернуться на Землю.

После возвращения «Союза-11» на станцию должна была отправиться следующая экспедиция, чтобы закрепить достигнутые успехи и продолжить эксперименты.

Но перед расстыковкой с «Салютом» возникла новая проблема. Экипажу надо было закрыть переходный люк в спускаемом аппарате. Но транспарант "Люк открыт" на панели пульта управления продолжал светиться. Несколько попыток открыть и закрыть люк ничего не дали. Космонавты находились в сильном напряжении. Земля посоветовала подложить кусочек изоляции под концевой выключатель датчика. Так неоднократно поступали во время испытаний. Люк вновь закрыли. К радости экипажа, транспарант погас. Сбросили давление в бытовом отсеке. По показаниям приборов убедились, что воздух из спускаемого аппарата не выходит и его герметичность в норме. После этого «Союз-11» успешно отстыковался от станции.

В 0:16 30 июня на связь с экипажем вышел генерал Каманин, сообщив условия посадки, и закончив фразой: «До скорой встречи на Земле!»

«Вас понял, условия посадки отличные. На борту все в порядке, самочувствие экипажа отличное. Благодарим за заботу и добрые пожелания», - ответил с орбиты Георгий Добровольский.

Вот запись последних переговоров Земли с экипажем «Союза-11»:

«Заря» (Центр управления полетами): Как идет ориентация?

«Янтарь-2» (Владислав Волков): Мы увидели Землю, увидели!

«Заря»: Хорошо, не торопись.

«Янтарь-2» : «Заря», я «Янтарь-2» . Начали ориентацию. Справа висит дождь.

«Янтарь-2» : Здорово летит, красиво!

«Янтарь-3» (Виктор Пацаев): «Заря», я — третий. У меня виден горизонт по нижнему срезу иллюминатора.

«Заря»: «Янтарь», еще раз напоминаю ориентацию — ноль — сто восемьдесят градусов.

«Янтарь-2» : Ноль — сто восемьдесят градусов.

«Заря»: Правильно поняли.

«Янтарь-2» : Горит транспарант «Спуск».

«Заря»: Пусть горит. Все отлично. Правильно горит. Связь заканчивается. Счастливо!»

«Исход полета самый тяжелый»

В 1:35 по московскому времени после ориентации «Союза» была включена тормозная двигательная установка. Отработав расчетное время и потеряв скорость, корабль начал сходить с орбиты.

Во время прохождения плотных слоев атмосферы связи с экипажем нет, она должна появиться вновь после раскрытия парашюта спускаемого аппарата, за счет антенны на стропе парашюта.

В 2:05 с командного пункта ВВС поступил доклад: «Экипажи самолета Ил-14 и вертолета Ми-8 видят корабль «Союз-11», спускающийся на парашюте». В 2:17 спускаемый аппарат приземлился. Практически одновременно с ним сели четыре вертолета группы поиска.

Врач Анатолий Лебедев , входивший в поисковую группу, вспоминал, что его смутило молчание экипажа в радиоэфире. Вертолетчики вели активный радиообмен в тот момент, пока спускаемый аппарат садился, а космонавты не выходили в эфир. Но это списали на отказ антенны.

«Мы сели вслед за кораблем, метрах в пятидесяти — ста. Как бывает в таких случаях? Открываешь люк спускаемого аппарата, оттуда — голоса экипажа. А тут — хруст окалины, стук металла, стрекот вертолетов и… тишина из корабля», - вспоминал медик.

Когда экипаж достали из спускаемого аппарата, врачи не могли понять, что произошло. Казалось, что космонавты просто потеряли сознание. Но при беглом осмотре стало ясно, что все гораздо серьезнее. Шесть врачей приступили к проведению искусственного дыхания, непрямого массажа сердца.

Шли минуты, командир группы поиска генерал Горегляд требовал от врачей ответа, но те продолжали попытки вернуть экипаж к жизни. Наконец, Лебедев ответил: «Передайте, что экипаж приземлился без признаков жизни». Эта формулировка вошла во все официальные документы.

Врачи продолжали реанимационные мероприятия до появления абсолютных признаков смерти. Но их отчаянные усилия ничего не могли изменить.

В Центр управления полетами сначала доложили, что «исход космического полета самый тяжелый». А затем, отказавшись уже от какой-то конспирации, сообщили: «Весь экипаж погиб».

Разгерметизация

Это было страшное потрясение для всей страны. На прощании в Москве товарищи погибших по отряду космонавтов плакали и говорили: «Теперь мы уже хороним целыми экипажами!» Казалось, что советская космическая программа окончательно провалилась.

Специалистам, однако, даже в такой момент нужно было работать. Что произошло в те минуты, когда с космонавтами не было связи? Что погубило экипаж «Союза-11»?

Слово «разгерметизация» прозвучало практически сразу. Вспомнили о нештатной ситуации с люком и провели проверку на герметичность. Но ее результаты показали - люк надежен, он тут ни при чем.

Но дело действительно было в разгерметизации. Анализ записей автономного регистратора бортовых измерений «Мир», своеобразного «черного ящика» космического аппарата показал: с момента разделения отсеков на высоте более 150 км давление в спускаемом аппарате стало резко снижаться, и в течение 115 секунд упало до 50 миллиметров ртутного столба.

Эти показатели указывали на разрушение одного из вентиляционных клапанов, который предусмотрен на тот случай, если корабль совершит посадку на воду или приземлится люком вниз. Запас ресурсов системы жизнеобеспечения ограничен, и, чтобы космонавты не испытывали нехватки кислорода, клапан «соединял» корабль с атмосферой. Он должен был сработать при посадке в штатном режиме только на высоте 4 км, но это произошло на высоте 150 км, в вакууме.

Судебно-медицинская экспертиза показала у членов экипажа следы кровоизлияния в мозг, кровь в легких, повреждения барабанных перепонок и выделение азота из крови.

Из доклада медицинской службы: «Через 50 секунд после разделения у Пацаева частота дыхания 42 в минуту, что характерно для острого кислородного голодания. У Добровольского пульс быстро падает, дыхание к этому времени прекращается. Это начальный период смерти. На 110-й секунде после разделения у всех троих не фиксируется ни пульс, ни дыхание. Считаем, что смерть наступила через 120 секунд после разделения».

Экипаж боролся до конца, но шансов на спасение не имел

Дыра в клапане, через которую выходил воздух, была не более 20 мм, и, как заявили некоторые инженеры, ее можно было «просто заткнуть пальцем». Однако практически этот совет был невыполним. Сразу после разгерметизации в кабине образовался туман, звучал страшный свист выходящего воздуха. Всего через несколько секунд у космонавтов из-за острой декомпрессионной болезни начались страшные боли по всему телу, а затем они оказались в полной тишине из-за лопнувших барабанных перепонок.

Но Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев боролись до конца. В кабине «Союза-11» были выключены все передатчики и приемники. Плечевые ремни у всех троих членов экипажа были отстегнуты, а ремни Добровольского перепутаны и застегнут только верхний поясной замок. По этим признакам была восстановлена примерная картина последних секунд жизни космонавтов. Чтобы определить место, где произошла разгерметизация, Пацаев и Волков отстегнули ремни и отключили радиоаппарату. Добровольский, возможно, успел проверить люк, с которым были проблемы при расстыковке. Судя по всему, экипаж успел понять, что проблема в вентиляционном клапане. Заткнуть дыру пальцем возможности не было, но была возможность перекрыть аварийный клапан ручным приводом, при помощи вентиля. Эта система была сделана на случай посадки на воду, для предотвращения затопления спускаемого аппарата.

На Земле Алексей Леонов и Николай Рукавишников участвовали в эксперименте, пытаясь установить, сколько времени требуется на то, чтобы закрыть вентиль. Космонавтам, знавшим, откуда придет беда, готовым к этому и не находящимся в условиях реальной опасности, требовалось значительно больше времени, чем было у экипажа «Союза-11». Медики считают, что сознание в таких условиях стало гаснуть примерно через 20 секунд. Тем не менее, спасительный вентиль был частично закрыт. Кто-то из экипажа начал вращать его, но потерял сознание.

После «Союза-11» космонавтов вновь одели в скафандры

Причиной нештатного открывания клапана сочли брак при изготовлении данной системы. К делу подключилось даже КГБ, усмотрев возможную диверсию. Но никаких диверсантов не нашли, и к тому же на Земле не удалось опытным путем повторить ситуацию нештатного открывания клапана. В итоге эту версию оставили окончательной ввиду отсутствия более достоверной.

Космонавтов могли спасти скафандры, но по личному указанию Сергея Королева их использование было прекращено, начиная с «Восхода-1», когда это было сделано для экономии места в кабине. После катастрофы «Союза-11» между военными и инженерами развернулась полемика - первые настаивали на возвращении скафандров, а вторые утверждали, что данное ЧП является исключительным случаем, в то время как введение скафандров резко сократит возможности для доставки полезного груза и увеличения числа членов экипажа.

Победа в дискуссии осталась за военными, и, начиная с полета «Союза-12», отечественные космонавты летают только в скафандрах.

Прах Георгия Добровольского, Владислава Волкова и Виктора Пацаева захоронили в Кремлевской стене. Программа пилотируемых полетов на станцию «Салют-1» была свернута.

Следующий пилотируемый полет в СССР состоялся более чем через два года. Василий Лазарев и Олег Макаров на «Союзе-12» испытывали новые скафандры.

Неудачи конца 1960-х - начала 1970-х для советской космической программы все-таки не стали фатальными. К 1980-м годам программа исследования космоса при помощи орбитальных станций снова вывела Советский Союз в мировые лидеры. Во время полетов случались нештатные ситуации и серьезные аварии, но люди и техника оказывались на высоте. С 30 июня 1971 года катастроф с человеческими жертвами в отечественной космонавтике не было.

P.S. Диагноз «туберкулез», поставленный космонавту Валерию Кубасову, оказался ошибочным. Затемнение в легких было реакцией на цветение растений, и вскоре исчезло. Кубасов вместе с Алексеем Леоновым участвовал в совместном полете с американскими астронавтами по программе «Союз-Аполлон», а также в полете с первым венгерским космонавтом Берталаном Фаркашем .

Глава 10: Погибшие космонавты. * "Семья старшего лейтенанта Бондаренко должна быть обеспечена всем необходимым, как положено семье космонавта" - особое распоряжение, подписанное Министром обороны П.Д.Малиновским 16 апреля 1961 года, имеет гриф "Секретно". Обратите внимание: до 1986 года ни одна советская книга или журнал никогда не упоминала о существовании космонавта по имени Валентин Бондаренко . В 1982 году, спустя год после публикации моей первой книги, "Красная звезда на орбите" (Red Star in Orbit), я получил от своего коллеги, который только что вернулся из Москвы [от Артура Кларка (Arthur Clarke)] замечательную фотографию. На фотографии изображен герой Советского Союза космонавт Алексей Леонов, который нахмурился, глядя на мою книгу. Леонов смотрел на фотографию, которую я назвал "сочинская шестерка" - по аналогии с нашей группой астронавтов программы Меркурий - "Первая семерка" (Оriginal seven). Эти шестеро были лучшими из первого отряда космонавтов, состоящего из двадцати человек, самых отважных представителей нации, отобранных для выполнения первых космических полетов. Фотография была сделана на черноморском курорте Сочи в мае 1961 года, спустя несколько недель после исторического полета Юрия Гагарина. Ниже этой фотографии в моей книге была приведена её копия, на которой лицо одного из шести космонавтов было заретушировано. Один из шести космонавтов был предан забвению, и два варианта одной и той же фотографии подтверждали это. Советские должностные лица, включая Леонова, предприняли много усилий, чтобы скрыть некоторые эпизоды космической истории, касающиеся человека, чьё лицо было стерто. Теперь у Леонова были серьезные основания, чтобы хмуриться. Обман был раскрыт, и призрак поднялся из мертвых, из официального советского забвения. В течение десятилетий никто, кроме работающих по программе пилотируемых полетов, не знал ничего о Григорие Нелюбове . Он был молодым, эгоистичным летчиком-истребителем. Несмотря на эту черту характера, его летные навыки были столь впечатляющи, что он был любимым кандидатом нескольких высокопоставленных должностных лиц для осуществления первого полета человека в космос. После того, как это не удалось, он должен был совершить в 1961 году один из следующих полетов после полета Юрии Гагарина. Но позже, в том же году, когда Нелюбов и два других стажера космонавта возвращались с увольнительной, они вступили в препирательства с армейским патрулем на станции. Возможно, они даже успели обменяться несколькими ударами, когда их попытались остановить. Все трое, возможно, пьяные, были задержаны и посажены под охрану в кабинете начальника станции. Когда было установлено, что они действительного являются космонавтами, офицеры патруля были готовы предать забвению этот инцидент. Но один из офицеров потребовал, чтобы перед этим Нелюбов с друзьями извинились перед членами патруля, (что наводит на мысль о том, что космонавты вышли победителями из первой стычки, до того как их все же смогли задержать). Два товарища Нелюбова с готовностью согласились на это. Нелюбов, однако, отказался приносить извинения. Он должен был в скором времени стать третьим или четвертым человеком на орбите, и он потребовал уважительного отношения от задержавших его. Так как соглашение не было достигнуто, дежурный офицер зарегистрировал это происшествие. Сообщение об этом быстро достигло командующего отрядом космонавтов, старого ветерана военно-воздушных сил Николая Каманина, который был очень рассержен безответственностью Нелюбова. В качестве наказания Каманин отчислил всех троих из отряда космонавтов. Их космическая карьера была окончена, они возвратились к полетам на реактивных самолетах в Сибири. Остальные космонавты были столь же ошеломлены серьезностью наказания, как были возмущены самовлюбленной непримиримостью Нелюбова. Особенно жалели двух спутников Нелюбова, космонавтов-стажеров второй очереди Ивана Аникеева и Валентина Филатьева , которых очень любили в отряде. Нелюбов был переведен в эскадрилью ПВО, расположенную около Владивостока, где он всем рассказывал, что был космонавтом. Он очень сердился, что ему верили лишь немногие. Он наблюдал со стороны за полетами его коллег, один за другим уходящими на орбиту, к известности и славе. Сначала остальная часть "сочинской шестерки" (Николаев, Попович, Быковский в 1962 и 1963 годах). Затем, часть второй группы, которых он в свое время опережал по подготовке к полету (Комаров в 1964 году и Леонов на следующий год); и даже те, кого он даже не знал (Феоктистов и Егоров), которые даже ещё не были кандидатами в космонавты, когда он был отчислен из отряда. Все глубже погружаясь в депрессию и алкоголизм, он испытывал сильный душевный кризис. Рано утром 18 февраля 1966 года, находясь в нетрезвом состоянии, он попал под поезд на станции Ипполитовка, к северо-западу от Владивостока. Был это несчастный случай или самоубийство, теперь уже не известно. Ни один из этих фактов не был известен в то время, когда я издал свою книгу "Красная Звезда на орбите" и опубликовал в ней его фотографию. Эта трагическая история была рассказана только в апреле 1986 года в газете "Известия", в серии статей, посвященных двадцатипятилетию полета Юрия Гагарина. Их автор, ведущий космический журналист Ярослав Голованов вероятно знал это и ранее, но был лишен возможности опубликовать правду, пока стратегия гласности и непрерывного давления со стороны западных исследователей (и меня в том числе) не сделала это возможными. Необычная искренность этих публикаций резко контрастирует с лживыми заявлениями предыдущих десятилетий, когда космонавты в своих интервью всячески старались обойти тему "пропавших" космонавтов. Так, давая объяснения датскому корреспонденту по поводу изображенного на фотографии "сочинской шестерки" космонавта (Нелюбова), Алексей Леонов заявил следующее: "В 1962 или 1963 году, я точно не помню, он покинул наши ряды, так как после тренировок на центрифуге и него начались желудочные спазмы. Что касается приведенной в моей книге фотографии молодого светловолосого пилота (это оказался Иван Аникеев, очисленный вместе с Нелюбовом), то Леонов дал такое описание его исчезновения: "Он был выведен из отряда космонавтов из-за слабой физической формы, это было, кажется, в 1963 году". Трудно поверить, чтобы Леонов мог настолько забыть случившееся с Нелюбовым и Аникеевым. Скорее всего, он просто придумал эти объяснения в надежде, что правда никогда не выйдет наружу. Русские всегда представляли свою дорогу в космос как гладкую дорогу к славе, как часть их системы планирования и полной поддержки. Традиционная советская практика хвастовства, замалчивания неудач и ретуширования собственной истории, заставила многих западных аналитиков сомневаться относительно этой идиллической картины. Противоречивая информация, попадавшая на запад по частям и не полностью, иногда заставляла предполагать даже худший сценарий, чем он был на самом деле. Статьи Голованова, вышедшие в 1986 году, пятью годами после моей книги "Красная звезда на орбите", были первой попыткой восстановить эту сторону советской космической истории. И было много, что требовало исправления. Даже до того, как в 1961 году полетел первый официально объявленный советский космонавт, Запад достигли слухи относительно существования секретных могил неизвестных космонавтов, погибших на секретных заданиях. Москва энергично отрицала само существование такой возможности, но это не давало никакого эффекта. Множество списков мертвых космонавтов циркулировали в западной печати много лет. СССР осудили публикаторов такого рода материалов как "врагов". Но в 1986 году Голованов в своих статьях в "Известии" признал, что действительно имело место трагическое происшествие с космонавтом, и что оно хранилось в тайне. В его статье была даже приведена фамилия погибшего космонавта, Валентина Бондаренко , и дата его смерти, 23 марта 1961 года. Голованов писал: "Валентин был самый молодой из первого отряда космонавтов (ему было всего 24 года). Маленькая, зернистая фотография с документа сопровождала статью. На фотографии был изображен очень молодой человек, пытающейся выглядеть строгим и важным. Фотография была сделана всего за несколько дней до его гибели. Бондаренко проходил тренировку в барокамере, которая была частью 10-и дневного испытания в полной изоляции. Уже в самом конце своего пребывания в барокамере он допустил фатальную для него ошибку. "После проведения медицинских тестов, - пишет Голованов, - Бондаренко, сняв прикрепленные к телу датчики и протерев кожу смоченной в спирте ватой, отбросил её, случайно попав на спираль нагревателя". В насыщенной кислородом атмосфере пламя быстро охватило все маленькое пространство барокамеры. При наличии высокой концентрации кислорода, даже обычно невоспламеняющиеся вещества могут гореть с большой скоростью. Загорелся тренировочный костюм космонавта. Непривычный к сильным пожарам в атмосфере с высокими содержанием кислорода, Бондаренко, делая попытки потушить огонь, только способствовал быстрому распространению пламени. Когда дежурный врач через иллюминатор заметил пожар, он помчался к люку, который он не смог сразу открыть, потому что внутреннее давление камеры держало его прижатым. Стравливание давления через клапана заняло как минимум несколько минут. И все это время Бондаренко был охвачен пламенем. Когда Валентина вынесли из барокамеры, продолжает Голованов, он все еще находился в сознании, и продолжал повторять: "Это была моя ошибка, больше никто не виноват". Он умер восемь часов спустя от ожогового шока. Он был похоронен в Харькове, на Украине, где он вырос и где все еще жили его родители. Он оставил молодую вдову, Аню, и пятилетнего сына Александра. Аня осталась работать в центре подготовки космонавтов. Когда Александр вырос, он стал офицером военно-воздушных сил. Искренняя статья Голованова, в которой он раскрыл смерть Бондаренко, возможно, удивила его соотечественников и вызвала крупные заголовки в западной печати, но она едва ли стала новостью для информированных "космических сыщиков" на Западе. Они уже шли по следу этого инцидента, и советские цензоры знали это. Причина появления такого крупномасштабного (но не полномасштабного) исправления официальной истории очень простая. Много фактов о трагедии Бондаренко уже успели просочиться на Запад через железный занавес. В 1982 году, эмигрировавший незадолго до того из СССР еврей по фамилии С.Тиктин обсуждал советские космические тайны в русскоязычном ежемесячном журнале, издаваемом эмигрантским обществом в Западной Германии. Он упомянул о существовании подобного инцидента. "Вскоре после полета Гагарина распространились слухи относительно гибели космонавта Бойко (или Бойченко) от пожара в барокамере", - писал он в своей статье. В 1984 году издательство St. Martin"s Press опубликовало книгу с названием "Русский доктор", написанную хирургом, доктором Владимиром Голяховским, эмигрантом из СССР. Он описал смерть стажера космонавта при пожаре в барокамере. Половина главы была посвящена этому инциденту, происшедшему в престижной больнице им. Боткина, где Голяховский (хирург-травматолог) работал в отделении неотложной хирургии и куда был доставлен умирающий космонавт. Как вспоминает Голяховский, этот очень сильно обожженный человек, зарегистрированный как "Сергеев, 24-летний лейтенант Военно-Воздушных сил", был принесен в носилках. "Я не мог сдержать дрожь, - продолжает Голяховский. - Весь он был обожжен. Тело было полностью лишено кожи, голова волос, не было видно глаз на лице. ... Это был сплошной ожог самой высокой степени. Но пациент был еще жив..." Голяковский заметил, что человек пытается что-то сказать, и наклонился, чтобы услышать. "Очень больно, пожалуйста, сделайте что-нибудь, чтобы убрать боль", - это были единственные слова, которые он смог разобрать. "Сергеев" был обожжен всюду, кроме подошв его ног, где летные ботинки слегка защитили его от огня. С большим трудом врачи вставили внутривенные капельницы в его ноги (они не могли найти целые кровеносные сосуды где-нибудь еще) и применили болеутоляющие лекарства. "К сожалению, Сергеев был обречен, и мы поняли это немедленно", - вспоминает Голяковский. "И все же, каждый из нас стремился сделать хоть что-нибудь, чтобы облегчить его ужасные страдания". Врачам удалось отсрочить смерть лишь на шестнадцать часов. Далее Голяковский сообщает о разговоре с маленьким молодым офицером, который ждал у телефона в вестибюле, в то время как обожженный человек боролся со смертью. Врач потребовал и получил официальную запись о несчастном случае. Она включала такие детали "барокамера... насыщенная кислородом" и "маленькая электрическая комфорка... загорание тряпки". Голяковский также сообщил, что потребовалось полчаса, чтобы открыть барокамеру с "Сергеевым", и что за это время выгорел почти весь кислород внутри камеры. Позже Голяковский видел фотографию этого офицера в газетах. Это был Юрий Гагарин, который стал первым человеком в космосе. Несмотря на некоторые неточности в сообщениях Тиктина и Голяковского, они явно указывали на какую-то катастрофу, произошедшую в начале советской пилотируемой космической программы. Советским властям оставалось только привести детали относительно реальной смерти Валентина Бондаренко, что они и сделали в апреле 1986 года. Статья Голованова дала новое подтверждение и многим другим вещам, о которых мы знали или подозревали. К этому времени было уже известно, что из двадцати человек, выбранных для полета в космос и начавших обучение в марте 1960 года, позже была выбрана группа из шести человек для первого полета. Но Голованов привел неизвестные детали. Один из первых шести, человек по имени Анатолий Карташов , был списан из-за появления кровоточений на коже после тренировки на центрифуге. Другой из "шестерки", Валентин Варламов был списан после повреждения его шейного позвонка в результате глупой неосторожности (он умер через несколько лет от несвязанной с этим проблемы). Те, кто их заменил, стали одними из первых людей в космосе; четверть столетия спустя даже гласность все еще не позволила Голованову опубликовать их фотографии. Другой из двадцати космонавтов, Марс Рафиков , оставил отряд позже по личным причинам (так как он был единственный когда-либо выбранный не славянский космонавт, это вызвало разные спекуляции). Последний неудачник из первого набора, Дмитрий Заикин , был отчислен в 1968 по медицинским причинам (язва) после работы в дублирующем экипаже. Ни одно из этих происшествий не стало известно в то время, в начале 1960-х. Вместо этого, при полном отсутствии информации с советской стороны, западные обозреватели дополняли её предположениями и слухами, главным образом неточными и почти всегда более пессимистичными, чем было на самом деле. Моя собственная первая научно-исследовательская работа по советской космической истории была выполнена в 1972 - 1973 годах, и была посвящена историям о погибших космонавтах. Эти истории и легенды, восполняющие недостаток точной информации своим количеством, заставляли многих специалистов придти к заключению, что, по крайней мере, некоторые из них, возможно, были подлинными. К 1973 году я собрал внушительный список слухов относительно погибших космонавтов: - Космонавт Ледовских погиб в 1957 году при совершении суборбитального космического полета с ракетного полигона Капустин Яр, недалеко от Волги. - Космонавт Шаборин погиб в следующем году при попытке совершить такой же полет. - Космонавт Митков погиб во время третьей попытки совершить суборбитальный полет в 1959. - Неизвестный космонавт не смог вернуться с орбиты в мае 1960 года, когда его орбитальный отсек, перешел на высокую орбиту. 1) - В конце сентября 1960 года, когда Хрущев стучал ботинком по столу в ООН, другой космонавт (иногда идентифицируемый как Петр Долгов) погиб, когда его ракета взорвалась на пусковом столе. 2) - 4 февраля 1961 года с борта секретного советского спутника было слышно сердцебиение, которое вскоре прекратилось (в некоторых сообщениях этот спутник был описан как двухместный пилотируемый корабль, и назывались фамилии погибших космонавтов - Белоконев, Качур и Грачев ). 3) - В начале апреля 1961 года советский летчик Владимир Илюшин сделал три витка вокруг Земли, но при возвращении получил тяжелые ранения. - В середине мая 1961 года слабые сигналы с просьбой о помощь были приняты в Европе, очевидно от орбитального космического корабля с двумя космонавтами на борту. - 14 октября 1961 года многоместный советский космический корабль был сбит с курса солнечной вспышкой и исчез в глубине космоса. - Радары радиосопровождения в Италии обнаружили катастрофу космического корабля в ноябре 1962 года, и некоторые полагают, что в ней погиб космонавт по имени Белоконев . - Попытка запустить вторую женщину в космос закончилась трагически 19 ноября 1963 года. - Согласно радиоперехватам, сделанным итальянскими коротковолновиками, один или несколько космонавтов погибли во время неудачной попытки запуска космического корабля в апреле 1964 года. - После пожара на корабле "Аполлон-1" в 1967 году, в результате которого погибли три американских астронавта, американские разведывательные источники описали пять закончившихся катастрофами советских космических полета и шесть катастроф на Земле. Что должен подумать исследователь при виде стольких историй? Есть известная пословица - "дыма без огня не бывает". И хотя большинство историй казались выдуманными, некоторые, возможно две или три, могли быть основаны на реальных событиях. Но мое изучение этих историй дало полностью отрицательный ответ. После рассмотрения их источников и их деталей в контексте последующих космических исследований я заключил, что все эти истории были ложными. Одновременно, однако, я получил убедительные свидетельства того, что большое количество первых стажеров космонавтов исчезли. Можно было только фантазировать по поводу обстоятельств, при которых эти люди оставили программу подготовки космонавтов, и можно было предположить (чтобы и подтвердилось через десяток лет), что некоторые из них действительно были мертвы. Но в отличие от мифов 1960-х годов, было ясно, что эти люди погибли не при выполнении космического полета. Эти новые свидетельства были получены путем изучения кинохроники и фотографий. В 1972 и 1973 годах я просмотрел кадр за кадром все огромное количество выпущенной в начале 1960-х годов советской кинохроники, посвященной пилотируемым полетам, и нашел, по крайней мере, шесть неопознанных лиц среди очевидных космонавтов-стажеров. Было маловероятно, чтобы эти люди все еще ожидали своей очереди на полет, так как последний человек из этого первого набора пролетел в космос в 1969. Некоторые из этих лиц появились также на фотографиях группы, выпущенных в 1971 и 1972 в честь десятой годовщины полета Гагарина (например, оригинал фотографии "сочинской шестерки" был в книге советского космического журналиста, изданной в Нью-Йоркском издательстве). В 1973 году я с удивлением обнаружил различные варианты некоторых из этих фотографий. Некоторые лица были заретушированы на фотографиях в книгах, изданных для использования в СССР, хотя эти "не существующие космонавты" все еще присутствовали на тех же самых фотографиях в советских книгах, изданных для зарубежного читателя. Наиболее известной фотографий была та, на которой была изображена так называемая "сочинская шестерка", включая Григория Нелюбова (второй слева в заднем ряду). Именно на эту фотографию в книге "Красная звезда на орбите" хмуро глядел Леонов. И через несколько лет британский исследователь Рекс Холл (Rex Hall) обнаружил два различных варианта групповой фотографии, сделанной в один день, на одной из которых было одиннадцать, а на другой шестнадцать космонавтов. Одними из "удаленных" с фотографии были Нелюбов и его товарищи по несчастью Аникеев и Филатьев, а также сошедшие с дистанции позднее Марс Рафиков, Дмитрий Заикин и инструктор по парашютным прыжкам по фамилии Никитин, разбившийся во время прыжка. Эта фотография "сочинской шестерки", найденная в какой-то советской книге, и была опубликована в качестве иллюстрации к статье Голованова в "Известиях", с ложным заголовком "Публикуется впервые". Эти "отсутствующие космонавты" были первоначально неизвестны, и для удобства я обозначил их под шифрами от Х1 до X9. Фотографии многих из этих людей были опубликованы в моих статьях уже в 1973 году. Один из этих космонавтов, названный мной Х2, был опознан достаточно быстро. Он был стерт с фотографии "сочинской шестерки". Согласно фотографии и текстам он был тесно связан с полетом Юрия Гагарина. В тоже время, отдельные упоминания о "Григории" в мемуарной и исторической литературе характеризовали его как человека со сложным характером. Это был, несомненно, Нелюбов. Когда в 1986 году в "Известиях" появилась фотография Бондаренко, я просмотрел мои фотографии неизвестных космонавтов под шифрами X. И один из них, которого я обозначил X7, был, несомненно, летчик Бондаренко. В качестве ответа на широко распространенные на Западе в середине 1970-х публикации фотографий космонавтов "до" и "после" ретуширования, СССР крайне неохотно дал "объяснение" существованию этих "дополнительных" космонавтов. В 1977 году в книге Георгия Шонина было признано наличие восьми "отчисленных" из первого набора космонавтов. Были названы только имена этих космонавтов (через десять лет Голованов назвал и их фамилии). Книга Шонина (и некоторые другие, более поздние книги космонавтов), дала очень скудную информацию по поводу их отчисления, упоминая медицинские, дисциплинарные и прочие причины, давая тем не менее ясно понять, что все они покинули отряд живыми. Шонин даже рассказал на двух страницах про "молодого Валентина" (Бондаренко, как мы позже узнали), правда, без всякого упоминания о происшедшей трагедии. Эти частичные объяснения и обманы были предприняты в ответ на продолжение западного интереса к тайне исчезнувших советских космонавтов. В то время, когда я писал в 1980 году книгу "Красная звезда на орбите", правдивость истории Шонина была под сильным подозрением. Я не верил, что все восемь космонавтов были все еще живы или что мы когда-либо сможем узнать их настоящую историю. По первому вопросу я был прав, а по второму я ошибся, чему я очень рад. Тем временем в Советском Союзе были предприняты попытки более тщательного ретуширования фотографий, возможно, после того, как я насмешливо критиковал неуклюжесть первоначальной подделки. В опубликованной в Москве в 1972 году фотографии на месте отсутствующего космонавта был просто закрашенный фон. В двух новых версиях фотографий (опубликованных в 1982 году), были добавлены не согласованные между собой изображения. На одной старательный художник-график заполнил пробел, реконструировав отсутствовавшую лестницу (видимую на других фотографиях, сделанных в том же самом месте, но загороженную телом отсутствующего человека); на другой, менее добросовестный, но более творческий художник нарисовал замысловатый розовый куст, чтобы заполнить освободившиеся место! Помещенные рядом, две новых поддельных фотографии "сочинской шестерки" выглядели даже более смешными, чем первоначальная подделка. В течение многих лет я был один из немногих на Западе, кто разоблачал истории о пропавших космонавтах как выдумку. Вообразите мое удивление в апреле 1986 года, когда одна из статей Голованова в "Известиях" (под названием "Клевета") обвинила некоего "Джеймса Оберга из Хьюстона" в том, что он является главным распространителем слухов о "секретных мертвых космонавтах"! Якобы это я пустил слух о гибели псевдо космонавтов Грачева, Долгова, Завадовского и Ледовского. "Я никогда не слышал этих фамилий", - восклицал Голованов, пытаясь выяснить источник "моих" слухов. Официальное "резюме" статьи Голованова на английским языке, выпущенное телеграфным агентством "Новости", пошло ещё дальше. "Джеймс Оберг утверждал, что четыре советских космонавта погибли в космосе между 1957 и 1961 годами. Он назвал даже их фамилии: Грачев, Долгов, Завадовский и Ледовский. Мы должны спросить Джеймса Оберга из Хьюстона, чтобы он разъяснил кто такие Грачев, Долгов, Завадовский и Ледовский, потому что он их выдумал". Но это не правда. Другие авторы породили эти слухи, а я разоблачил их. Голованов сам объяснил, кто они были, спустя несколько недель, в мае 1986 года, в другой своей статье в "Известиях". В 1959 году они были испытателями высотного авиационного оборудования, интервью с ними публиковались в московских изданиях, и впоследствии они были ошибочно названы "космонавтами" западными журналистами. В одной из своих статей в апреле 1986 года Голованов ругал всех тех, кого он обвинял в распространении клеветнических слухов о советской космической программе: "Фи, господа. Позор Вам!" Я не чувствовал особенного стыда. Голованов искажал мои выводы, при том, что он сам кое-что у меня позаимствовал. Когда я узнал, что редакция хочет издать ряд статей в виде брошюры, я послал несколько писем, требуя исправления ошибок и внесения изменений. Я получил ответ Голованова не по почте (я никогда не получал извинений или объяснений), а типичным советским способом - пересмотром истории [но в начале 1990-х мы несколько раз дружески встречались и вместе работали над совместным расследованием]. Брошюра была издана, и хотя подразумевалось, что она была основана на газетных статьях, это было не совсем так. Раздел по моей работе был полностью переписан в полном соответствии с моими жалобами; теперь я был хороший парень, разоблачающий слухи о "мертвых космонавтах", что (по словам Голованова) "свидетельствовало о [моей] репутации как серьезного и объективного журналиста". Это было близко к извинению, и я оценил изящество и юмор Голованова. Он обыграл мою фамилию - сохраняющий, по-русски - oberegaya - и нашел способ правильно изложить события. (Теперь я предполагаю, что первоначальное обвинение в газете было основано на плохом переводе моих статей). Таким образом, первая реакция Советов на настойчивость в раскрытии их тайн, была обвинением в преступных намерениях, а не вполне понятным интересом к правде. Даже во время гласности старая и резкая русская паранойя на иностранное любопытство относительно своих неудач все ещё очень заметна. Примером такой реакции является история Денниса Огдена, британского корреспондента в Москве в 1961 году. Как раз перед полетом Гагарина Огден написал о том, что летчик по имени Владимир Илюшин полетел в космос за неделю до Гагарина, но возвратился тяжело раненый и был спрятан в больнице. Голованов писал в "Известиях": "Сначала я отнесся к этой истории [о полете Ильюшина] с иронией и отвращением. Это хорошо продуманная антисоветская кампания, авторы которой в течение многих лет обманывали миллионы людей и умаляли научно-технические достижения нашей страны... Мы могли ожидать и того, что наши враги будут стараться подорвать значение полета Гагарина тем или иным способом.... Такие сообщения предназначены для крайне неосведомленных читателей. Я повторяю: это - целая кампания". Иронический аспект выпада Голованова против "врагов" и использования истории Ильюшина как примера состоит в том, что история это исходила не от врагов СССР. Она исходила от его друзей. Автором был Деннис Огден, московский корреспондент Daily World, официальной газеты Британской Коммунистической партии. Огден жил в Москве в 1961 году и, возможно, получил сильно искаженную версию смерти Бондаренко, которая, как мы теперь знаем, действительно произошла за двадцать дней до полета Гагарина. Или он, зная (так как он жил в одном доме с Ильюшиным), что Ильюшин получил сильные ранения (во время автокатастрофы), мог связать их со слухами относительно раненых космонавтов, которые циркулировали в Москве в то время. Он высказал правдоподобную версию, которая, как оказалось, была ложной, вовсе не пытаясь выступить против "рабочего рая", который он фактически обожал. Тем временем продолжали поступать новые сообщения относительно других погибших космонавтов. В статье Голованова в 1986 году утверждалось, что кроме смерти Бондаренко, других не было, но это мало вероятно. В конце концов, именно руководитель отряда космонавтов Владимир Шаталов в 1973 году в Хьюстоне, при планировании совместного полета "Аполлон" - "Союз", сказал своим американским коллегам, что "шесть или восемь" кандидатов в космонавты умерло (так много, что он, руководитель, не мог вспомнить точное число!) [Позже Шаталов и Стаффорд (Stafford) настаивали, что он говорил об общем количество всех погибших космонавтов]. Одна из женщин, членов советской делегации 1973 года в НАСА рассказала её американским собеседникам, что она является вдовой космонавта Анатолия Токова, бывшего летчика - испытателя, который погиб в 1967 году во время подготовки к космическому полету. [Это не получило подтверждения, и я больше не верю этому]. В середине 1960-х появилось достоверное сообщение об одном неудачном прыжке с парашютом и по крайней мере об одной автомобильной аварии (тот же источник сообщал о том, что несколько кандидатов были отстранены от подготовки в связи с пьяным скандалом - прямая связь с историей Нелюбова). Так что, очевидно, было еще много молодых людей, заслуживающих того, чтобы о них помнили. Когда исследователь Майкл Кассутт (Michael Cassutt), который собирал материал для книги о космонавтах запросил, в соответствии с Актом о свободе информации (Freedom of Information Act) ЦРУ по поводу "случившихся с космонавтами происшествиях между 1960 и 1975 годами", он получил очень интересный ответ. Его просьба о выдаче таких документов была отклонена, но в качестве компенсации ему предоставили список документов, которые удовлетворяли его запросу. Имелось одно сообщение от 6 апреля 1965 года (вскоре после полета "Восход-2"), три во время катастрофы "Союз-1" в апреле 1967 года, ещё два за тот же год, и еще три в период между 1973-1975 годами (возможно по поводу подготовки к полету "Аполлон"-"Союз"). Существование таких документов предлагает возможность каких-то ещё происшествий, но дальнейшее предположения бесполезны, пока документы не рассекречены полностью. Когда Голованов перечислял мертвых американских астронавтов, погибших во время тренировок, авиакатастрофах, и в прочих, связанных с космосом несчастных случаях, он, возможно специально, не упомянул одну фамилию. Астронавт Эдвард Гивенс (Edward Givens) погиб во время автокатастрофы в 1967 году, и Голованов не перечислил его среди других "мертвых астронавтов". Возможно, он полагал, что автомобильную аварию сложно рассматривать как "смерть на этапе тренировок". А возможно это была завуалированная подсказка, что он знает о подобных случаях с советскими космонавтами, и специально изменил критерии отбора таким образом, чтобы не включать их в список советских погибших космонавтов. Так что возможно в Советском Союзе были ещё космонавты, погибшие по причинам, не связанным с их профессиональной деятельностью. Я нашел большее количество обработанных фотографий, над которыми поработали цензоры и на которых тоже есть заретушированные персонажи. Так как сам метод "обработки" фотографии такой же, как и в случае с Нелюбовым и Бондаренко, то, возможно, что и судьба этих "удаленных" людей тоже окончилась трагически. Поиск продолжается. Трагедия Бондаренко в 1961 году очень похожа на катастрофу в Мысе Кеннеди в январе 1967 года, когда три американских астронавта тоже погибли во время пожара в насыщенной кислородом атмосфере. Не имея сведений о советской катастрофе, инженеры НАСА проявили небрежность при использовании чисто кислородной атмосферы. На "Аполлоне-1" (как и в советской барокамере) были использованы материалы, которые, как оказалось, становятся очень огнеопасными в атмосфере, обогащенной кислородом, на "Аполлоне-1" (как и в советской барокамере) не было люка для аварийного покидания кабины; на "Аполлоне-1" (как и в советской барокамере), не было никакого эффективного противопожарного оборудования. Могло ли знание о гибели в огне Бондаренко предотвратить пожар на "Аполлоне-1" и тем самым спасти Вирджила "Гаса" Гриссома (Virgil "Gus" Grissom), Эдварда Уайта (Edward White) и Роджера Чаффи (Roger Chaffee)? Сведения о том, что в обогащенной кислородом атмосфере из-за пожара погиб советский космонавт могло предотвратить повторение этой трагедии в Америке. Во время трагедии Бондаренко советским лидером был Хрущев, и спустя десятилетия, в мемуарах, написанных им в отставке, на пенсии, он отметил, что, по его мнению, информация о таких происшествиях должна быть общедоступна. Говоря о трагедии "Союз-11" он сказал: "Я полагаю, что причина катастрофы должна быть объявлена по двум причинам: во-первых, чтобы как-то утешить людей, не знающих что и как произошло, а во вторых, чтобы ученые могли бы предпринять меры предосторожности для предотвращения повторения такой же катастрофы. Вообще же я полагаю, что Соединенные Штаты должны быть информированы нами относительно всего того, что пошло не так, как надо. Ведь, в конце концов, американцы тоже занимаются исследованием космоса". Но когда у него была возможность реализовать эту стратегию (в 1961 году), он ничего не предпринял. Возможно, потом он сожалел об этом. Его преемники, включая Горбачева, продолжили стратегию неразглашения, наносящую вред всем исследователям космоса. Когда в 1965 году на корабле "Восход-2" космонавт Леонов, совершавший выход в открытый космос, чуть было не погиб из-за трудностей при возвращении в корабль, Советский Союз вообще не информировал об этом своих американских коллег. Вместо этого, в многочисленных официальных публикациях говорилось о том, как легко и просто был осуществлен это выход (только спустя десятилетия космонавты признаются западным журналисты, что эти сообщения были ложными). Следовательно, инженеры из НАСА и астронавты не могли правильно оценить сложности, которые могли возникнуть при проведении подобных работ, и в середине 1966 года американский астронавт чуть было не погиб, когда он неожиданно столкнулся с теми же самыми трудностями. Даже в 1985 году, когда космонавт Васютин серьезно заболел на орбите, советская сторона отказалась от возможности консультации по этой проблеме с американскими космическими врачами. Ради безопасности будущих космических полетов требуется больше "космической гласности". О некоторых космических трагедиях в Советском Союзе сообщалось открыто. Но события были известны только в общем, определенные конкретные детали были недоступны. В апреле 1967 года космонавт Владимир Комаров погиб, когда парашют его корабля "Союз-1" не сработал при его возвращении из космоса. Хотя советская печать много писала о смерти Комарова, полная история катастрофы никогда не сообщалась. Этого требовала боязнь потерять советское лидерство в "космической гонке". Через несколько лет Виктор Евсиков, советский инженер, участвовавший в разработке защитного огнеупорного покрытия кораблей "Союз", эмигрировал в Америку. Здесь он записал свои воспоминания о том периоде. Он писал: "Некоторые запуски были проведены почти исключительно в пропагандистских целях. Например, запуск Владимира Комарова на корабле "Союз-1" был приурочен к празднованию Дня международной солидарности трудящихся, ... в конструкторском бюро знали, что корабль ещё не был полностью испытан, и что требовалось определенное время для его окончательной отработки и начала эксплуатации. Но коммунистическая партия приказала провести запуск, несмотря на тот факт, что четыре предыдущих испытательных запуска показали наличие недоработок с системах ориентации, терморегуляции, и в парашютной системе. ... Ни одно из испытаний не было полностью успешным. В течение первого испытательного полета во время спуска прогорел огнеупорный экран. Спускаемый аппарат был полностью уничтожен. Три других неудачи имели различные причины. Сбои в этих испытательных полетах происходили из-за поломок в системе терморегулирования, работала со сбоями автоматическая система ориентации, и загорались парашютные стропы [из-за срабатывания пиротехнической системы]. В этих случаях огнеупорный экран работал нормально. Понятно, что эти неудачи никогда не были рассекречены. Ни один из кремлевских властителей не признал ответственности за решение провести полет Комарова. Евсиков писал: "Ходил